— Сентрал-сити! Да с какой стати я должен был оказаться там? Какие еще пострадавшие? А главное — тебя-то как туда занесло? Это неподобающий район для…
— Ты разве не слышал о пожаре?
— О пожаре? О каком пожаре?
Итак, отец заинтригован. Теперь самое время объяснить присутствие здесь Джексона.
— Ах, Джексон, извини. Мы разболтались, а о твоих ранах совсем забыли! Пойдем, я тебе покажу, где можно умыться.
От пристального взгляда Даниела у Джексона мурашки поползли по телу, но нежное прикосновение пальцев Ребекки и исходящее от нее ласковое тепло успокоили его.
— Спасибо, — негромко сказал он и наконец поднялся по ступенькам на крыльцо.
— Ты взял свои лекарства?
Он показал ей сумку.
— У меня все здесь, — ответил Джексон и подумал, что, судя по свирепому выражению лица Даниела, презервативы он купил напрасно.
— Лекарства? А зачем ему нужны лекарства? — удивился Даниел, направившийся следом за ними в дом.
Ничего не ответив, Ребекка двинулась по коридору. У стенного шкафа, где хранилось белье, она остановилась, достала полотенца и повела Джексона дальше к ванной.
— Здесь ты можешь принять душ, — сказала она, повесив полотенца на крючок. — В шкафчике над раковиной есть мыло, шампунь и всякие прочие принадлежности. В общем, сам разберешься. А когда закончишь, папа или я с удовольствием поможем тебе полечить руки, ладно?
— А для чего это ему понадобилось лечить руки? — спросил вконец растерявшийся Даниел, когда Джексон закрыл за собой дверь.
— Ох, и еще, Джексон! — крикнула Ребекка. — Выкинь свою одежду прямо в коридор, А я ее положу в стиральную машину! — И удалилась в переднюю часть дома.
— Так, значит, ты уже стираешь ему одежду? Ты совсем выжила из ума! Да что же происходит с…
Ребекка остановилась в дверном проеме между гостиной и кухней.
— Папа, ты помнишь, где находится выключатель в комнатах над гаражом?
Изумленный этим вопросом, Даниел даже начал заикаться:
— Ну… наверное, я смогу… он, по-моему, около… Ребекка-Руфь! Что происходит?
Она чмокнула его в щеку.
— Я буду тебе признательна, если ты найдешь выключатель и проверишь, есть ли в комнате все необходимое. Видишь ли, во время этого ужасного пожара, который был прошлой ночью в Сентрал-сити, Джексон лишился буквально всего. Я узнала об этой трагедии из утренних теленовостей, а когда он не появился на работе, сразу поняла, в чем дело. Думаю, Джексон уцелел только благодаря милости Господней. Он поживет у меня, а потом подыщет себе другое жилье. В конце концов, не могу же я допустить, чтобы мой единственный помощник остался на улице, не так, ли? Кроме того, ведь это было бы совсем не по-христиански, тебе не кажется?
— Ну… вероятно, да… но, может быть, тебе стоило бы…
— Спасибо, папочка, — перебила его она, как бы не замечая, что отец пытается найти какой-то способ опровергнуть ее логику. — Я хочу позвонить Питу и попросить его купить джинсы и рубашки для Джексона, чтобы у него на первое время была хоть одна смена одежды.
Она взяла телефон и уже стала набирать номер Пита, но заметила, что отец, словно окаменев, продолжает стоять на прежнем месте.
— Папа?
— Что? — пробормотал Даниел, тщетно пытаясь вспомнить, зачем, собственно, приехал сюда.
— Пойди поищи выключатель и…
— Ах, да! Сейчас, сейчас…
Когда за ним захлопнулась дверь, Ребекка упала в кресло и закрыла лицо руками.
Конечно, она лгунья и трусиха. Но если она выложит все как есть, у отца, пожалуй, случится сердечный приступ. Разве она может сказать ему, что любит человека, которого он ненавидит?
Сознавая, что ничего тут не поделаешь, она встала, снова подошла к телефону и набрала номер Пита. Объясняя старику свою просьбу, Ребекка терзалась стыдом и сомнениями.
Потом она направилась к ванной, чтобы забрать одежду Джексона. Остановилась у двери, прислушиваясь к шуму бегущей воды, и тут же представила, как он стоит там — мокрый и обнаженный…
Ее нервы были на пределе. Ребекка попыталась отогнать запретные мысли, вздохнув, прислонилась головой к косяку и смущенно провела рукой по гладко оструганному дереву. Сегодня ей стало окончательно ясно: она любит Джексона Рула. В течение трех страшных часов ей казалось, что он погиб и они больше никогда не увидятся. А когда он появился в дверях и раскрыл объятия, ей вдруг стало совершенно наплевать, что скажут люди. Пришла пора прислушаться к голосу сердца.
— Не думаю, что это хорошая идея, — проворчал Пит, вручая Ребекке сумку с одеждой для Джексона.
— Вот и я то же самое говорю, — вставил Даниел, довольный тем, что хоть кто-то понимает, сколь неприлична эта ситуация.
Но Ребекка как будто не слышала их.
— Сколько я тебе должна? — спросила она, роясь в сумочке, где лежали деньги.
— Ты ничего мне не должна! — буркнул Пит. — А Джексон должен мне семьдесят три доллара сорок один цент.
— Тогда заходи в дом, он тебе заплатит, — предложила Ребекка, поразив и Пита, и отца своим безмятежным тоном.
Оказавшись в комнате, все трое застыли на месите, уставившись на Джексона широко раскрытыми глазами. А он, вконец обессиленный, лежал ничком на софе, завернувшись в одеяло, взятое с постели Ребекки, и крепко спал. Его густые черные волосы были еще слегка влажные после душа. Одна рука свесилась на пол, другой он прикрывал свои глаза, которые так пугали Даниела. Сейчас в его облике проступило что-то мальчишеское. Но это был бесспокойный сон: пальцы Джексона шевелились, ноги дергались под одеялом. Наверное, его преследовали кошмарные видения пожара, от которого удалось спастись только чудом.
— Да что же это…
— Тс-с!.. — прошипела Ребекка и махнула рукой Питу и отцу, чтобы те вышли. Убедившись, что их голоса не разбудили Джексона, она тоже тихонько выскользнула из комнаты.
— Спасибо, что помог мне, папа. И тебе спасибо. Пит. Джексон, конечно, тоже тебя поблагодарит — потом. По-моему, ему не мешает часов восемь хорошенько поспать.
— А что ты намерена делать? — поинтересовался Даниел.
— Ты имеешь в виду — после того как вы с Питом уедете?
Мужчины виновато переглянулись и отвели глаза.
— Я собираюсь поработать. А чем же еще, по-вашему, я должна заниматься?
Даниел и Пит промолчали.
— Спасибо, что навестили, — сказала Ребекка.
Эта фраза прозвучала как предложение откланяться, и они без промедления уехали.
Оставшись одна, Ребекка вернулась в дом и опустилась на колени рядом с Джексоном, внимательно разглядывая тонкий слой мази на его коже и темные круги под глазами.
Впервые в жизни ей так страстно хотелось коснуться мужского тела. Но вместо этого она лишь осторожно отвела волосы, упавшие ему на лоб.
— Спи, любимый мой. У нас с тобой еще много времени впереди… Главное, чтобы ты пришел в себя.
Ребекка оставила записку на столе в кухне, положила на стул одежду, сняла телефонную трубку и прошла пешком четверть мили до оранжереи. Ей не хотелось, чтобы шум двигателя потревожил беспокойный сон Джексона.
Проснувшись, Джексон понял, что в доме больше никого нет. Он ощущал пустоту и вокруг себя… и в сердце. Где-то в коридоре часы пробили пять раз. За окнами было еще светло. Джексон приподнялся. Неужели он проспал весь день? Рядом, на стуле, лежала новая одежда, а на полу стояли ботинки. Он ошеломленно уставился на них. Значит, Ребекка приготовила ему одежду и даже почистила ботинки.
Джексон сердито провел рукой по глазам, убеждая себя, что это вовсе не слезы — просто он еще не совсем проснулся. Ему казалось, что не только его тело, но и нервы были обнажены. Ребекка лишила его всего, даже злобы, и осталась лишь непреодолимая потребность любить ее и вернуть хотя бы часть того, что дала она.
Джексон легко вскочил на ноги и стал осторожно натягивать трусы и джинсы. Когда шероховатая ткань коснулась обожженных ладоней, он поморщился от боли. А потом, взяв в руки носки и ботинки, направился к парадной двери: ему хотелось глотнуть свежего воздуха. Может, тогда и мысли придут в порядок.