— А может, тебе лучше сходить пообедать? Кстати, мне надо полить цветы, — уклонилась от разговора Ребекка.
— Ну и черт с вами! — пробормотал Пит и вышел из комнаты, шаркая ногами. — Привезти тебе что-нибудь из еды?
Она покачала головой.
— Я не голодна.
— Меня это не удивляет, — ответил старик, не обращая внимания на ее сердитый взгляд.
Пит уехал, обиженный до глубины души, а Ребекка принялась поливать клумбу с анютиными глазками. Ее терзала тревога, знай она, что происходит, ей было бы куда легче.
А Джексон, позабыв обо всем, слушал врача, который обрушивал на него новые проблемы, и чувствовал страшную вину перед Молли.
— Я беспокоился за вас, — говорил доктор Фрэнко. — Я узнал о пожаре… ходили кое-какие слухи… но не думал, что это коснулось вас, пока не наткнулся на вашу фотографию во вчерашней газете. Правда, я не был уверен, что это вы, но когда Молли ее увидела, все сомнения рассеялись.
На мгновение Джексон воспрянул духом, но тон психиатра быстро поверг его в уныние.
— Значит… Молли не стала прыгать от радости, вы это хотите сказать?
— В общем, да, Джексон, — вздохнув, ответил Фрэнко.
— Но как именно она реагировала?
— Понимаете, кто-то случайно оставил газету в вестибюле. Это нисколько не нарушает наших правил: мало кого из пациентов волнуют события, происходящие во внешнем мире, — но все не прочь почитать газету.
— Я вас слушаю! — зарычал Джексон, когда врач умолк. Как ему хотелось оказаться с ним лицом к лицу: он по глазам догадался бы, где правда, а где ложь.
— Короче, Молли увидела газету. Не знаю, какой была ее первая реакция, — мы упустили этот момент. Но когда меня вызвали, она, скорчившись, сидела в углу, стонала, плакала и прятала голову в коленях.
— Боже милосердный! — прошептал Джексон, воочию представив себе, какой ужас постоянно жил в душе его сестры. — Но почему вы думаете, что на нее подействовала именно моя фотография?
Доктор Фрэнко вздохнул:
— Помните, вы говорили мне, что очень похожи на своего отца?..
Джексон похолодел:
— Ну?..
— Молли тыкала пальцем в газету и повторяла одну и ту же фразу — снова и снова.
Джексон встал. Он не знал наверняка, что последует дальше, но почему-то чувствовал: сидя ему будет тяжелее слушать.
— Так что, черт возьми, она сказала? — спросил он и затаил дыхание, в страхе ожидая ответа.
— Суть заключалась в том, что Стэнтон, точнее его призрак, вот-вот придет за ней. Джексон едва устоял на ногах.
— О Боже! — выдохнул он. — Я ведь предупреждал, чем может закончиться наша встреча.
Фрэнко немного помолчал.
— Да, я помню. Но в этом событии есть и положительная сторона.
— Интересно, какая же. — с горечью спросил Джексон.
— Видите ли, Молли уже испытала шок. Так или иначе, хорошо это или плохо, но она вас видела. Ну, и когда закончится приступ, мы, возможно, устроим вам первое свидание.
Все поплыло перед глазами у Джексона. Врач только что вынес Молли приговор. Нет, вряд ли они с сестрой когда-либо увидятся. Во всем виновата его внешность. И Джексон не мог винить Молли: он-то знал, что ей пришлось пережить.
— Ну, а если ей станет полегче, что тогда?
— Не знаю, сколько времени это займет, но потом, как я уже говорил, вам надо встретиться — конечно, в моем присутствии — и попытаться объяснить Молли, кто вы на самом деле.
— А вдруг она не поверит?
Доктор Фрэнко тяжело вздохнул:
— Тогда мне останется только признать, что вы были правы. Пока она безумно боится вас, точнее, отца.
— Господи помилуй!.. — прошептал Джексон.
— Аминь! — отозвался Фрэнко. — — Если будут какие-то изменения, я вам позвоню.
Раздались гудки. Джексону казалось, что у него не хватит сил выйти к Ребекке и посмотреть ей в глаза. Он не знал, как вести себя и что говорить. Но делать нечего, не торчать же в этой комнате вечно!
Собравшись с духом, Джексон направился в контору, но там никого не было. Пит уже уехал, Ребекка тоже куда-то исчезла. Он обогнул здание, ориентируясь на шум воды, и нашел ее стоящей на коленях возле клумбы с анютиными глазками.
— Ребекка!
Вздрогнув от неожиданности, она испуганно обернулась, увидела выражение лица Джексона и перепугалась еще больше.
— Джексон… Господи, что случилось?
— Иди сюда.
И Ребекка бросилась в его объятия — при свете дня и на виду у всех машин, проезжавших по автостраде. Мрачные мысли, теснившиеся где-то в подсознании, мгновенно исчезли. Она думала только о своем возлюбленном и о том, что его лицо почему-то искажено болью. И крепко прижимала его к себе, словно хотела влить в него веру и силы.
— Что бы я делал без тебя? — прошептал Джексон, зарываясь лицом в ее кудри, нагретые солнцем.
«Дай Бог, чтобы ты никогда не узнал этого!» — подумала Ребекка и обняла его еще сильнее.
В тот вечер ей удалось выяснить кое-что о том, где Джексон проводит свободное время. Ребекка была поражена: такое ей и в голову не могло прийти! Вернувшись домой, она увидела, что на автоответчике оставлено сообщение. Оно предназначалось для Джексона, который принимал душ в своей комнате над гаражом. Не долго думая Ребекка набрала номер и, услышав мужской голос, представилась как знакомая Рула.
— Слава Богу! — воскликнул Кларк Тэрмен. — А у нас в приюте все чуть с ума не сошли — так о нем беспокоились. Случись что с Джексоном, не представляю, как дети пережили бы это. Понимаете, они и так неуравновешенные. Целый день приставали ко мне, просили поехать навестить его, но я не знал, где Джексон и как с ним связаться, пока преподобный Хилл не сказал.
Ребекка потеряла дар речи. Приют? Преподобный Хилл… то есть ее отец? Дети? Неуравновешенные дети? Уж кто сейчас был выведен из равновесия, так это она.
— Простите! — выдавила наконец Ребекка. — Я совершенно ничего не понимаю. Я не знала, где Джексон бывает по вечерам, и понятия не имела, что преподобный Хилл как-то связан с этим. Вы ведь имеете в виду Даниела Хилла, не так ли?
— Да! — улыбнулся Кларк. — Он приходит в «Приют Иисуса», чтобы помочь одному мальчику, о котором просил Джексон. И у меня есть преимущество перед вами: я знаю, кто вы. Джексон говорит о вас без конца. По его словам выходит, что вы просто святая, только по воде ходить не можете.
Ребекку охватила радость.
— Мне очень приятно, — сказала она. Вмешиваться в дела Джексона, конечно, не очень красиво, но любопытство победило мораль. — А если уж дети так хотят его видеть… приезжайте, я живу…
Кларк записал адрес.
— А знаете, — вдруг загорелся он. — Не говорите ему, что я звонил, хорошо? Мы устроим Джексону сюрприз.
Ребекка согласилась, и Кларк Тэрмен повесил трубку. Настроение у него заметно улучшилось. Немного помощи от детей — и сюрприз получится грандиозным.
Перед заходом солнца поднялся небольшой ветерок. Это было некоторым облегчением после дневной жары, но в воздухе еще стояла духота.
Джексон сидел на крылечке, закрыв глаза, и прислушивался к звукам, доносившимся из дома, где хозяйничала Ребекка. Он наслаждался сознанием того, что любим… по крайней мере сейчас. Сзади заскрипела дверь. Джексон поднял голову и радостно улыбнулся, а Ребекка села рядом и протянула ему высокий запотевший стакан холодного чая.
— Спасибо, — сказал Джексон, отпил большой глоток и крепко поцеловал ее в губы.
Они были холодными, но жар страсти, разгоравшийся в их телах, мог растопить что угодно, в том числе и кусочки льда, которые звенели в стаканах. Еще несколько мгновений — и надо было или остановиться, или идти в дом, чтобы не устраивать эротическое шоу на улице.
— Наверное, я никогда не смогу насытиться… тобой, — прошептал Джексон, отрываясь от Ребекки, и провел большим пальцем по ее влажным губам.
— Я только рада этому, — отозвалась Ребекка, склонив голову ему на плечо.
Тихий вечер и ощущение близости постепенно успокоили ее разгулявшиеся нервы. Скорее всего желание вспыхнуло бы в них с новой силой, но тут послышался шум подъезжающей машины.