Выбрать главу

Наташа лежала в крепких объятьях Рината, наслаждаясь терпким мужским запахом. После пережитого ей хотелось только лечь в постель и уснуть. Проспать всю ночь непрерывным сном, затем встать, ощутить блаженную слабость в конечностях и стыд из-за произошедшего. “Наверняка следующим утром так и будет”, — думала Наташа, закрывая глаза от усталости на груди Рината. И никаких мыслей о бывшем. Никаких.

Аудиенция

Сеттинг и персонажи: фэнтези, король и фрейлины.

Аннотация: Фрейлины свергнутого правителя просят о возможности покинуть замок, но у нового короля-узурпатора есть свои планы на их счет.

В коридорах летней резиденции было подозрительно тихо. По крайней мере, так думала Аннора — фрейлина короля Ормонда… вернее, уже бывшего короля. Несколько дней назад резиденцию захватили. И хотя Анноре не «посчастливилось» воочию узреть ужасы захвата власти — она, вместе с другими фрейлинами, умудрилась отсидеться в уединенной пристройке для скота — зато прочувствовать получилось очень даже хорошо.

— От тебя до сих пор пахнет овцами, — прошептала Маура, другая фрейлина бывшего короля, что шла с ней рядом. Сзади шагала самая молчаливая — Эмилия, с которой они вообще мало говорили. Аннора была настоящей дворянкой, а Маура — результат бурного греха высокородной вдовы с темнокожим рабом, и это все равно делало ее выше Эмилии, которая невесть откуда взялась при дворе. И это раздражало больше всего. Они в одной лодке с какой-то плебейкой, которая обольстила несчастного Ормонда невинным смазливым личиком, потому что он оставил ее при себе, а не выкинул после лишения девственности.

— Я бы сказала, чем пахнет от тебя, но приличная женщина таких слов не знает, — прошипела Аннора, понимая, что не должна давать никому спуску даже в таком чрезвычайном положении. Королевский фрейлятник — вещь специфическая. Дамы здесь только и делают, что заводят интриги и любовников. А еще кусаются. Как и подобает всякому уважающему себя клубку королевских гадюк.

— Вы прекрасно выглядите, миледи, — донесся голос Эмилии. — Вчерашняя ванна пошла нам всем на пользу.

— Нам всем? — бросила Маура взгляд исподлобья. — А мне казалось, моя милая, что в загоне с овцами вы были как дома.

Аннора хмыкнула, но тут же прикрыла рот пальчиками. Эмилия опустила взгляд и продолжила идти, рассматривая пол, ощущая, как щеки наливаются краской. Она правда была похожа на овечку — белокурая и кучерявая, с большими рыбьими глазами. Ее внешность пришлась по вкусу Его Величеству, который приказывал держать в гардеробе исключительно белое, но весь двор нещадно издевался над ней за это.

— Когда зайдем, молчите. Говорить буду я, — на всякий случай напомнила Аннора, зная, что мулатка никогда не отличалась большим умом.

Они подошли к двери, и слуга, сопровождавший их, дважды постучал. Никто из дам не видел его ранее — видимо, новый правитель полностью заменил слуг. Аннора не могла решить, зачем, хотя неплохо разбиралась в придворной жизни. Быть может, чтобы не получить кинжал в спину или мышьяк в еду? — спросила она у самой себя.

Когда разрешили войти, Аннора заметила, что Эмилия еле держится на ногах. Она и сама струсила — вдруг решила бежать, но в последний момент ухватилась за руку более отважной Мауры и шагнула внутрь.

Томная полутьма бордовой комнаты — места, где любил проводить вечера Его Величество — действовала успокаивающе, чего нельзя сказать о присутствующих здесь. В кресле посреди комнаты, перед несколькими диванами и коврами, располагался Стефан — бывший военачальник и нынешний король, правда, еще не коронованный, а только захвативший власть в Империи. Аннора никогда не любила его. По правде сказать, его никто при дворе не любил — Стефан был таким же объектом для шуток, как и Эмилия, разве что тяжело их переносил. Впрочем, те, кто осмелился пошутить в открытую, переносили их ещё хуже. Особенно сейчас.

— Добрый вечер, дамы, — хитро улыбнулся он и отхлебнул из кубка. — Проходите, располагайтесь.

Аннора мельком оглянула собравшуюся компанию. Если присутствие адъютантов она могла понять, то что здесь делали командиры званиями помладше — понятия не имела, но это ей совсем не нравилось.