Зеркало располагалось в спальне, напротив супружеского ложа, но благодаря хорошему звуку можно было расслышать все происходящее в комнате.
— Жди меня в постели, сладенькая моя, — донеслось из той части комнаты, которая из зеркала была не видна. Некто захлопнул дверь и зашуршал тканью. Послышался стук стекла и короткое журчание. Эйдан решил, что некто наливает вино в бокал. Три глотка уверили его в правильности предположения.
Наконец полумрак безжизненной обстановки, видимой через зеркало, развеяла молодая девушка, несущая подсвечник с горящей свечой к прикроватной тумбочке. Эйдан узнал в ней Адель — молодую жену герцога. Каштановые волосы, уложенные по-домашнему, укрывали хрупкие плечи. Тонкое тело скрывала белая ночная рубашка, через которую проглядывали крупные розовые соски. Девушка поставила подсвечник на тумбочку и нагнулась поправить постель, продемонстрировав Эйдану обнаженные лодыжки и едва прикрытые розовые бедра.
Стук двери заставил мага вздрогнуть и посмотреть в сторону входа. Сообразив, что звук доносится из зеркала, Эйдан с нескрываемым любопытством прильнул к нему. Вновь послышался шорох одежды, несколько невнятных стуков и тяжёлые, шаркающие шаги. Эйдан мгновенно вспомнил, что герцог слыл героем какого-то неинтересного ему сражения, в котором получил травму ноги и впоследствии стал хромать.
Девушка отодвинула одеяло и покорно легла в кровать, замерев в одной позе. Полностью голый герцог забрался с другой стороны, но вскоре положил жену под себя и отодвинул подол ее ночной рубашки повыше. В полумраке комнаты Эйдан не мог разглядеть детально, но несколько унылых трепыханий по одеялом не показались ему верхом любовного мастерства, потому он внутренне посочувствовал нежной и кроткой Адель, которой приходилось это терпеть. Спустя пару минут герцог закончил, отодвинулся на свою половину кровати и отвернулся к жене спиной. Ещё через несколько минут по комнате разнесся громкий храп.
Убедившись, что муж спит, Адель практически бесшумно скинула с себя одеяло и на цыпочках вышла из поля зрения зеркала. Эйдан, не на шутку заинтересованный происходящим, постарался перенастроить магическое устройство на другую комнату и попал в коридор. Прислушиваясь и приглядываясь, Эйдан понял, что девушка куда-то целенаправленно шла, и место назначения обнаружилось случайно.
В комнате одного из сыновей герцога было очень светло, словно днём, но шторы закрыты. Угол обзора был превосходным в том смысле, что Эйдан сразу заметил и вошедшую Адель, и сидевшего на кровати молодого мужчину.
— Наконец уснул, — улыбнулась Адель, повернув ключ в дверном замке. — Теперь нам точно не помешают.
— Совсем никто? — хмыкнул некто из той части комнаты, которая была не видна.
Эйдан очень удивился, что такая скромница, как Адель, имеет смелость в одной ночной рубашке входить в комнату к двум взрослым мужчинам, которые ей хоть и родственники, но не кровные. Возникал вопрос: для чего? И ответ Эйдан находил только в плоскости своих самых извращённых фантазий.
— Разве что твоё плохое настроение, — Адель состроила гримасу куда-то в сторону. Маг услышал скрип кожи и решил, что мужчина встал с дивана. Через мгновение он приблизился к Адель. Как и предполагал Эйдан, им оказался брат-близнец сидевшего на кровати молодого мужчины. Маг, будучи при дворе долгое время, но не очень интересуясь политикой, знал только их имена, и при желании мог кратко описать личность каждого. Робер, считавшийся старшим, имел репутацию распутника и повесы, потому Эйдан не сомневался, что соблазнение мачехи его рук дело. Ренард всегда мечтал о подобной славе, но держаться в тени брата — его жизненная роль.
Без лишних слов Робер ухватил девушку за бедра через ткань и притянул к себе. С игривым смехом Адель увернулась от поцелуя, поманив пальчиком оставшегося в стороне брата. Ренард сбросил расстегнутый дублет с плеч и, оставшись в белой рубашке, поддался зову очаровательной соблазнительницы. Окружив девушку с двух сторон, они помогли ей снять ночную рубашку через голову. Эйдан густо покраснел, но не мог оторваться от лицезрения того, с какой жадностью оба ласкают ее губы, лапают нежное тело, как попеременно целуют и облизывают грудь, с какой наглостью раздвигают ягодицы и елозят пальцами, пока Адель откинула голову на плечо стоящего сзади, наслаждаясь происходящим.
— Какая же вы развратница, мачеха, — сказал Робер, и Адель игриво хихикнула в ответ.