– Расстрелять вместе с братьями Семеновыми. Немедленно! – произнес полковник и вышел из комнаты. Дюжие хлопчики, пришедшие вместе с ним, остались возле двери. Наверняка задержались по нашу душу.
Меня и узников вывели из клетки, с Сани не спускал глаз Карпухин. Всю нашу компанию провели через заднюю дверь и во внутреннем дворе посадили в автозак. В кабину рядом с водителем подсел дед в кепке с бородкой клинышком, он держал саквояж с наклейкой красного креста. В передней отсек, за сетчатой перегородкой, сели дюжие молодцы – Рыжий и Чубатый, а следом двое чернобородых, которых мы встретили возле входа в участок. В руках они держали «калаши».
Саня недовольно пробурчал:
– Олег, представляешь, эта сука в кабинете стала меня натурально прессовать. Низенький такой толстячок, а бьет с размаха, со всей силы… Блядь, если потом его встречу – торец расшибу.
– Саня…– прошептал я,– нас же реально на расстрел везут. У бородатых автоматы, если что – их нужно попытаться вырубить первыми. У тех двоих пистолеты, но они хоть и крепкие с виду – думаю, обычные валухи…
– Херня это, Олег. Разводилово. Беспредел в участке я еще могу понять. Но на мочилово они точно не пойдут.
– Да проснись ты, осел! Еще не понял, куда попал?
– Заткнитесь там! – гаркнул один из бородачей и ткнул на нас дулом автомата,– а то прямо здесь завалю!
Я посмотрел на братьев Семеновых: они совсем склеились, усевшись на грязный пол и опустив головы.
Автомобиль ехал медленно, трясясь на дорожных ухабах, похоже и здесь проблемы с хорошим асфальтовым покрытием. Но дорога оказалась совсем недолгой. Когда остановились, я взглянул в узенькое зарешеченное окошко, и понял, что мы где-то на окраине городка.
Дверь со скрипом приоткрылась.
– Выходим! – гаркнул чернобородый.– Сначала братья Семеновы.
Парни переглянулись, спокойно приподнялись и вышли из будки.
Мы привстали с рундука и молча наблюдали в окошко. Братьев подвели к развалинам старой мельницы. Рыжий расстегнул им наручники:
– Молитесь. Две минуты.
Но братья вместо молитвы обняли друг друга и разрыдались.
– Что происходит…– прошептал Саня и в этот момент раздались хлопки одиночных автоматных выстрелов. Братья вскрикнули и оба завалились на бок, расцепив руки. К расстрелянным подошел Чубатый и достав из кобуры пистолет, сделал еще по выстрелу каждому в голову.
– Охуеть…– открыл рот Саня,– что творят падлы…
На улице послышались тяжелые шаги.
Двери автозака с противным скрипом приоткрылись:
– А теперь вы, шпионы! – бородатый презрительно смотрел на нас, как на насекомых. – Выходи, кому сказано!
Я осторожно толкнул друга в плечо и шепнул:
– Саня, как снимут наручники – рвем когти в развалины!
Мы медленно вышли из автозака. Я мельком взглянул на убитых братьев и мои ноги предательски подкосились. Пожалуй, действительно трудно держать себя в руках, зная, что через три минуты ты получишь пулю в голову. Интересно посмотреть в таких ситуациях на умников-психоаналитиков, у которых миллион способов борьбы со стрессом, а на каждую сложную жизненную ситуацию всегда имеется готовое решение…
Саня сначала растерялся. Пот катил по его большому лбу крупными ручьями, хотя на улице стоял легкий морозец. Коломин наверняка только сейчас осознал всю серьезность ситуации. Целый Мир, с печалями и радостями, со взлетами и падениями, а главное, с любимыми и близкими людьми – мог вскоре неотвратимо исчезнуть… навсегда исчезнуть.
Нужно отдать должное моему другу – он быстро принимал решения, исходя изменяющейся обстановки.
– Парни, нам-то наручники снимете? – с деланным испугом спросил Коломин.
Чубатый жандарм подвел нас к мертвым братьям. Я прикинул – до развалин оставалось еще целых тридцать шагов, а до палачей-стрелков – не больше пятнадцати. И тут я заметил, что Чубатый не застегнул кобуру, и от Сани тоже не ускользнула эта деталь.
Сначала палач освободил мои руки, и я с удовольствием потер покрасневшие запястья. Как только Чубатый освободил Саню, он успел сделать только шаг в сторону. Коломин резко примкнул к Чубатому, быстро развернул его и выхватил из кобуры пистолет. Левой рукой он зажал шею жандарму, а правой приставил пистолет к его виску:
– Бросайте оружие, иначе я ему башню продырявлю!
Бородачи опешили и растерялись, а я сделал чемпионский рывок, вбив одному из стрелков ногой в грудь потрясающий маэ-гири. Автоматчик пролетел назад добрые пять метров и ударился затылком об бетонный бордюр. Второй автоматчик уже вскинул оружие, но я сделал еще шаг и достал его боковым ударом кулака в челюсть, бородач ослабил хватку, и я легко, как у ребенка, выхватил его автомат.