Но в местах, которые всё ещё могли быть заселены людьми, стекались для торговли оружием, древностями и новыми видами тяжёлых наркотиков торговцы чёрного рынка. Традиционное место сбыта для копателей.
Рынки Финльдота были выше по Огненной Границе, которая плавно заворачивала на запад с юго-востока. Финльдот был ближе к Уроборосу, родному городу Инглэм и Роу. Аме-тала, дом Инглэм, находился южнее Уробороса. Этот аме-тала годами ждал, пока кто-то поселится там, и до сих пор громадный дом-расщелина внешне казался пустым.т Но только внешне.
Горгорос. Теперь это слово, вертится в голове у Инглэм.
Миеко. Один из крупных городов, где ещё сохранились классические постройки, которые ныне заменил высокий имперский стиль. Пускай и сами империи канули в прошлое, а города соединяет власть знати, власть Маскарада.
Инглэм вышла на платформы, оформленные в стиле, так близком к стилю Уробороса. Невдалеке, среди толпы, мрачной и равнодушной, ходила безумная девушка с грязными светлыми волосами и звала кого-то. Но всем было всё равно – по большей части, это были бедные, скупые на эмоции и усталые от самой жизни наёмные рабочие.
Инглэм ухватила Роу за локоть:
– Брат?
Старший Эри только вздохнул.
– Чем мы ей поможем, Инглэм?
Он почти силой потащил сестру вперед среди толпы, которая могла бы показаться праздничной – чёрный был кастовым цветом. Серый – традиционный цвет для невест, который так и звали, «цвет невест», могли себе позволить только молодые девушки. Но молодые девушки не имели права работать до замужества или до момента смерти одного из родителей. Поэтому большей частью человеческого потока были зрелые мужчины и женщины.
Женщин было больше.
Не из-за того, что война уничтожила мужчин, а потому, что те по статусу соответствовали святости молодых невест в течении моа-кан – периода, который считали предвестником войны городов.
Моа-кан объявлялся примерно на три года, в любое время, разное и индивидуальное для каждого города. Теперь единственной обязанностью мужчины становилась война. Он постился и тренировался, часто медитировал в специальных комнатах.
Статусные женщины могли позволить себе небольшие маски. Инглэм видела их изредка в толпе. Некогда маски могли носить только Высокие Княгини и Князья, они же – власть Маскарада, люди, чьи лица никогда не появлялись на публике.
Но общество простолюдинов почти отошло от жесткого и страшного церемониала, который прописывал малейшие детали обихода обычного человека. Он позволил выжить в войне, так как под каждой традицией было свое веское основание. Нечто, основанное на природных циклах и особенностях взаимодействия людей.
Но такие ритуалы как моа-кан всё ещё служили подпорками общества, становившегося всё более свободным. Однако, Высокие Старейшины, они же мастера Маскарада, часто роптали, делая упор на понятии того, что демократичный – не значит разумный, но к ним никто не прислушивался.
Единственное, что свято блюлось – это неприкосновенность маски и закрытость домов Маскарада, которая была ещё больше закрытости обычного аме-тала, располагающегося, как правило, в местах малодоступных людям.
Роу ударил ладонью в ладонь их Охотника, ожидающего их в одной из закусочных. Его партнер был родом с Миеко, но он не смешивал личное с делами и был здесь один.
– Я ожидал, что вы отправитесь на рынки Финльдота, Роу.
– Что, никак не отделаешься от соблазнительного зрелища богатств, которые можно получить за работающий терминал терета? – спросил брат Инглэм, приподняв бровь.
– Как думаешь, Инглэм, было бы достаточно только мёртвой руки терета?
– Нет, – сказала Инглэм. – Их терминалы реагируют не только на ДНК, но и на их психические волны.
Охотник с уважением кивнул. Ему нравилось то, как хорошо Инглэм знала его противников.
– На тот случай, если вы захотите отправиться в Финльдот, Город-На-Источниках, можете на меня рассчитывать. Не думаю, что вы справитесь без меня со взрослым теретом.
– Это моя идея, но как мы будем… где мы будем его держать?
– Инглэм, ты должна была подумать об этом сама, чем ты занималась всё это время? – поинтересовался Охотник с издевкой.
Роу тихо и горько сжал руку Инглэм. Её мышление блокировало средство против Потокового безумия. Оно не вызывало торможения, но голова аме-кеи становилась словно бы пустой.
– Ладно, сладкая парочка. Ланс в туалете. Встречаемся у тупиковой стены тоннеля шахтобусов. Мне надо кое-чем заняться. Тем, чем вы занимались друг с другом в Нью-Тенгри.
– Удачи, – усмехнулся Роу, хлопая по руке собрата. Нынешние времена не были временем предрассудков. Охотник только подмигнул Инглэм и ушёл.