Находящиеся под землей месторождения железа и базальта были одними из крупнейших на земле, а люди, затеявшие эту войну, хотели обрести силу, чтобы господствовать над всей землей, а может быть, и Вселенной.
Брайан точно знал, где найдет вход в новую установку, и именно туда он стремился.
Эллен не покинула его даже после того, как они проехали мимо искореженных, странно раздувшихся деревьев, под корой которых что-то булькало и пульсировало.
Брайан окликнул свою спутницу. Она тут же остановилась и в полном изнеможении упала на руль.
— Что случилось, Брайан?
— Тебе пора последовать за Уэстами.
— Думаю, я смогу тебе помочь.
— Эллен, маловероятно, что я вернусь.
— Но шанс все-таки есть. Мы можем помешать этому злу или даже уничтожить его, правда?
Брайан не умел лгать.
— Шанс, конечно, есть, но он ничтожно мал.
Эллен хотела сейчас только одного: оказаться в теплой уютной постели с чашечкой крепкого кофе в руках и любящим мужем под боком. Но этим мечтам никогда не суждено осуществиться, потому что она не может оставить все, как есть, если существует хоть малейшая надежда исправить зло.
— Что мы будем делать?
— Включим все приборы, если, конечно, их найдем.
— Включим приборы? А я-то думала, что все нужно отключить к чертовой матери.
— Связь уже установлена, иначе ничего бы не произошло. Ясно, что мои коллеги пытались ее разрушить.
— О какой связи идет речь?
— Я и сам точно не знаю, но уверен, что насчет приборов я абсолютно прав.
— А где же они могут быть?
— Помнишь тот старый рудник?
— Как же я могу о нем забыть? — Эллен зябко поежилась, вспомнив о сырой яме и о следах, которые оставила на ее ногах мерзкая паукообразная тварь.
— Если мы туда спустимся, то наверняка найдем вход.
— У нас есть пара пистолетов, нужно взять фонарики — и вперед, к покорению неведомых вершин! Чем мы не отважные следопыты!
Брайан слегка улыбнулся и с благодарностью посмотрел на свою спутницу.
— Послушай, как расквакались лягушки.
Действительно, лягушачий хор не умолкал ни на минуту, и Эллен могла поклясться, что слышит в нем какие-то истерические нотки.
— А сверчки, — обратилась она к Брайану, — как громко они стрекочут.
Однако все лесные звуки перекрывал странный шелест и поскрипывание.
— Если мы хотим осуществить свой план, то надо немедленно отправляться в путь, Эллен.
Сделав глубокий вздох, как перед прыжком в воду, Эллен завела мопед.
— Ничего, переживем и это, — пробормотала она.
Они стали углубляться в лесную чащу. Сначала, к радости Эллен, не произошло ничего необычного. Однако вскоре она стала замечать перекрученные стволы деревьев и ветви с деформированными листьями. Потом ей бросился в глаза папоротник, похожий на груду водорослей, а через несколько минут в свете фар промелькнуло странное создание, слишком большое для насекомого и не похожее на летучую мышь. Эллен разглядела множество длинных и тонких ног и хищных щупальцев.
Она вглядывалась в темноту, с ужасом ожидая появления жуков-светляков. Вдруг что-то с тихим скрипом опустилось ей на грудь, и Эллен успела рассмотреть нечто, похожее на летающего скорпиона. Его крылья все еще жужжали и вибрировали. Прежде чем Эллен успела опомниться, насекомое взлетело и исчезло в темноте.
Чем ближе они подходили к Маунд Роуд, тем заметнее становились происшедшие в природе изменения. Стволы деревьев были уродливо перекручены, а увядшие листья напоминали маленькие, крепко сжатые кулачки. Из-под земли лился лиловый свет. Из мха вылезали мокрые коричневые усики, которые, хищно извиваясь, росли на глазах.
Рядом с домом судьи ветви деформированных деревьев были покрыты не листьями, а огромными черными пластинами из непонятного материала.
Весь растительный мир претерпел страшные изменения: папоротники превратились в хлюпающие, похожие на резину бесформенные куски, из которых сочилась черная сукровица; грибы достигали невероятных размеров, а в воздухе висела сплошная пелена сырого, пахнущего кладбищенской землей тумана.
Прямо перед Эллен из темноты выскользнула жемчужно-белая многоножка не менее восьми футов в длину. Девушка не успела затормозить и сбила насекомое, мягкое тело которого лопнуло с глухим хлопком, окатив Эллен жидкостью, пахнущей кислым молоком.