Вот что считается лекарством: птичьи головы, молоко годовалой давности, обезьянья шкура, совиные клювы, крокодильи головы, кроличьи лапки, коленные чашечки зебр, скелет щенка, растительные масла и различные смолы. Кусочки слоновой шкуры в вареном виде рекомендуются от коклюша. Детям дают это вместо бульона. Отвар из шкуры питона применяется при желудочных заболеваниях. Здесь вы найдете и очень редкое лекарство— «сушеный ленивец». Мясо ленивца ест обычно предводитель племени, чтобы принести счастье своим соплеменникам. Утверждают, что, если женщина съест кусочек такого мяса после выкидыша, она снова может забеременеть.
— Бог методистов не позволяет мне верить во все это, — говорит Джошуа. — Но пережженная смола по-прежнему остается самым дешевым лекарством от кашля.
Потом мы заходим к местной прорицательнице. Это самая популярная гадалка в Харари — седовласая шестидесятилетняя женщина с лицом, морщинистым, как гофрированный шланг. Только для тех, кто сначала рассказывает ей историю своей жизни, открываются врата будущего. Она очень редко встает со своего плетеного стула, но много знает о людях. Говорит гадалка звучным, меланхолическим голосом.
— С рождением человека начинается его подневольная жизнь. И бедные и богатые — все мы очень плохо обращаемся друг с другом. Мужчины рассказывают мне. что они часто готовы убить своих жен, жены же хотят убить своих мужей. Живите мирно, — говорю я им, — любите бога и друг друга. Но они приходят ко мне не за такими советами.
То, что я говорю, иногда сбывается. Люди ведут себя так, что это непременно должно сбыться; они невольно помогают мне в моей профессии. Мой муж оставил меня, моя дочь работает уборщицей в Голландском банке, но я не верю, что она ведет добропорядочную жизнь. А сын шофер. Он все время находится среди богатых и видит, в какой роскоши живут их любовницы и жены. Богатые — это одно из наших несчастий.
Мы долго беседуем с гадалкой. В комнате без окон полутемно. Днем, возвращаясь с рынка, сюда заходят женщины, чтобы узнать, верны ли им мужья и что ожидает их детей. А вечером к ней приходят мужчины и просят наколдовать им деньги и успех в жизни.
Когда вместе с Джошуа мы уходим из Олд Брикса, нам встречается толпа африканцев из «армии спасения» Они маршируют под духовой оркестр. Это тоже своего рода лекари. Сейчас апрель, на улице приятная прохлада — это месяц грехопадения. Африканцы поют хвалу Иисусу, который очистит их души, и небесам, где нет места грехам.
Сердце империи
Дом, в котором мы живем, принадлежит миссис Литл, маленькой, коренастой женщине с белыми, чуть отливающими синевой волосами и любопытными голубыми глазками. Передник на ней туго затянут. Словно из-под земли возникает она у перил нашей веранды, страстно желая узнать, что у нас на обед. А мы едим авокадо.
— Неужели вам в самом деле достаточно двух уборок в неделю? — спрашивает она.
— До сих пор все было хорошо, — отвечает Анна Лена.
— Следите за Мильтоном во время уборки: он крадет все, что плохо лежит, и если вы обнаружите пропажу, скажите сразу же мне или заявите в полицию. Вы заметили, как изменились туземцы за последнее время?
— Нет, нам не с чем сравнивать.
— Ну как же! А эти общие почтовые отделения? Сегодня я уже брала с собой духи в пульверизаторе. Уж если эти кафры становятся в очередь, то хотя бы принимали с утра душ. Хорошо еще, что многие из них по привычке ходят в свои отделения.
Она и другие женщины с этой улицы — важные фигуры в Родезии, этом эталоне «белой» демократии. В их распоряжении избирательные бюллетени, и поэтому члены парламента, партийные деятели и государственные советники вынуждены уделять им половину своего времени, убеждая их то в одном, то в другом. При самой незначительной реформе они должны прежде всего обращаться к чувству самосохранения женщин: поймите же, если мы будет поступать так же, как в Южной Африке, и не построим им хотя бы какого-либо жилья, они взбунтуются. Все это делается для вас же самих.
А миссис Литл и другие женщины, вспоминая о своих слугах, озлобленно ворчат;
— Избалованные, дерзкие, на них не найдешь управы…
Вскоре она приглашает нас обедать; внешне миссис Литл очень приветливая женщина, когда мы входим, она сама угощает нас коктейлем из вина и крем-соды.
— Университет? — удивляется она, — я знаю агента фирмы «Ремингтон», он поставляет туда пишущие машинки.
Дверь в кухне открыта, ее подпирает черепаха в оправе из черного дерева. В гостиной масса фарфоровых безделушек: миниатюрная посольская карета, голубой рыцарь Стены украшены огромными картинами. Одна из них напоминает работу какого-то фламандского мастера, другая Утрилло, третья Тернера. А все они написаны голландцем, который, живя в Родезии, копил деньги для возвращения домой.