Миссис Литл так отозвалась о Найджеле:
— Для меня он простой квартирант, не подумайте что-либо другое! Он, конечно, хотел бы совсем другого, он ревнует, когда у меня собираются гости, приходит сюда, молча садится, несколько минут пялит на нас глаза, а затем уходит. Я ужасно зла на него! Я хожу в кино не меньше двух раз в неделю, а он за целый год ни разу не пригласил меня.
Мистер Джонс рассказал о себе сам. Он не поехал с семьей на Райские острова, потому что он ими уже сыт. Во время первой мировой войны он единственный из братьев остался в живых. После семилетней службы на рейсовом судне мистер Джонс приобрел пароход, курсировавший по линии Дурбан — Мадагаскар — Сейшельские острова. На этих отдаленных островах он прожил два года и основал там пивоваренный завод.
Когда он переехал в Момбасу, то возглавил экспедицию, которая субсидировалась американским концерном: с кинооператором и журналистом он совершил поездку по континенту на грузовике. Эта поездка по маршруту: Момбаса — Уганда — Северное Конго — озеро Чад — Лагос заняла пятнадцать месяцев. Ехать приходилось по бездорожью. Это было в 1927 году, и фильм, который они засняли, был первым документальным звуковым фильмом, посвященным путешествию.
Затем Джонс поехал в Англию, закончил там курсы по подводному плаванию и вернулся в Мозамбик как охотник за жемчугом. Когда однажды португальцы конфисковали у него улов жемчуга, он решил податься в Танганьику, где, по слухам, можно было ловить жемчуг таких же размеров.
В тридцатые годы он был гидом американской охотничьей экспедиции, направлявшейся из Солсбери через Бечуаналенд в Юго-Западную Африку, потом в Анголу, где диких животных больше всего, и через южное Конго в Северную Родезию. Позднее, когда диких зверей стало мало, он иногда помогал путешественникам-фотографам. А сейчас он больше всего любит сидеть дома и, отправив детей в кинотеатр на открытом воздухе, принимать гостей и угощать их жареными кукурузными зернами.
— Здесь уже стало почти как в Европе, тем не менее я никогда не уеду из Африки, такая уж у меня беспокойная натура.
Вокруг Солсбери вырастают все новые промышленные предприятия. Его дом теперь находится уже почти в центре города. Сейчас мистер Джонс готовит свою машину к поездке на искусственное озеро в Карибе. «Смеющиеся чернокожие джентльмены» с их врожденной честностью его уже не интересуют.
Благодаря Африке он прожил жизнь так, как хотел. Он не желал играть в виконта, культура и традиция для него ничего не значат, а Европа — мертвый континент. Биография мистера Джонса типична для многих белых в Африке.
Судьба миссис Литл еще более типична. В Кению многие европейцы ехали с большими капиталами и покупали там крупные плантации; в Родезию же, где земля менее плодородна, но богата полезными ископаемыми, из Европы приезжали люди победнее, без образования, готовые упорно трудиться. Вскоре они создали там свою Англию, без нужды и классовых различий (для белых!), со своими клубами и женскими институтами, кинотеатрами и праздниками цветов.
Миссис Литл не понимает, как это можно желать первым пересечь Африку от Момбасы до Лагоса. Она была всего один раз у водопада Виктория, один раз в Бейра, да и то только потому, что жителям высокогорья полагается время от времени отдыхать в долине расположенной на уровне моря. В остальном здесь всего достаточно: радио и газеты удовлетворяют духовные потребности, сыроварня не дает бездельничать. А все то, что она относит к «дикой и отвратительной Африке»— природу, змей, африканцев, — по ее мнению, следует уничтожить.
Для миссис Литл, как, пожалуй, для большинства белых, Африка отличается от Европы только тем, что она более спокойная, более богатая и более цивилизованная.
— Мы забрали из Англии все лучшее, — утверждает миссис Литл, — и поэтому нам незачем туда возвращаться.
Да, подумал я, из Англии вы вывезли с собой пунктуальность и определенные часы уборки, бекон и яйца, внешнее приличие и великодушную привычку к известного рода благотворительности. Англия дала вам парики для парламента и суда, жилеты на восьми пуговицах для посещения клубов и таинственные буквы перед фамилиями.
А старая английская идея о свободе и справедливости не была упакована среди того «лучшего», что вы взяли с собой. Но миссис Литл не огорчается: нет и не надо, без этого можно обойтись.