Амири почувствовал, что Мия хочет его. Он предложил ей бежать с праздника именно сейчас. По обычаю бегство в таком случае будет считаться новым браком, и никто не посмеет их осудить. Да, он помнил, что Мия замужем за Йотом много лун, но любовь ли это? Их брак не дал ребенка: древо не дало плод. Живо ли древо? Сейчас только он, Амири, заставил ее сердце биться учащенно, по-другому.
Мия же понимала, что этот побег вызовет в племени горячее обсуждение, а она жена вождя… С другой стороны, не сделать этого сейчас по обычаю племени — значит навсегда лишиться возможности соединиться с любимым человеком. Существовать рядом, но никогда не быть вместе — эта мука ожидала ее, если она не решится бежать.
— Скроемся сейчас, и боги вознаградят нас! — прохрипел Амири, боясь быть услышанным.
Вокруг веселились, и, казалось, никто на них не обращает внимания.
— Если заметят, мы станем изгоями! — отвечала, дрожа, Мия. — Риск слишком велик, я не хочу превратить нашу жизнь в страдания.
Но в следующее мгновение Амири совершил недопустимое: взял за запястья руки Мии и слегка сжал их. Это были запретные точки, и чаша терпения переполнилась.
Лучший друг Йота, Бад, заметил, что Мия и Амири ведут игривую беседу, но не придал этому особого значения, не стал будить Йота.
Амири соединился с Мией в укрытии за большой скалой. Не спеша, осторожно, но уверенно, как ее хозяин, как будто не было погони, и их не искали, не мелькали вдалеке факелы, не слышались выкрики и грозные предупреждения.
— Когда захочу, я буду относиться к тебе как к богине или буду брать тебя в руки как беззащитную птицу, а иногда хватать и терзать, а ты попробуешь убежать быстрее лесной кошки, но я догоню…
— А я расцарапаю тебе нос, — прошептала Мия, улыбаясь. — Потом возьму тебя за волосы и отправлю туда, где всегда твое место.
Бад искал их в это время, то роняя, то поднимая факел неуверенными руками. Он первым увидел соитие Амири и Мии. Бад, несмотря на хмель, хорошо понимал, что потеря авторитета и власти вождем означает и отдаление его самого, Бада, как главного помощника, от распределения добычи и принятия важнейших решений.
По обычаю племени обнаружение должно носить явный характер. Если новые супруги беспрепятственно соединяются до того, как их заметили, значит говорить об обнаружении нельзя. Но Баду удалось доказать племени, что он заметил бегство Амири и Мии еще на празднике, преследовал, пытался остановить до соития. Никто не смог это опровергнуть.
Йот был вне себя от гнева. Его лицо было бледным. Глаза, опухшие от вина, все же сверкали холодным блеском. Он объявил решение Совета старейшин об изгнании Амири из племени, Мия же была оставлена лишь по его, Йота, личной просьбе.
На обряде прощания племени с Амири Мия не имела права показать даже тень страдания. Под жуткий барабанный бой Йот пожал руку Амири.
И потянулись для Мии однообразные дни сплошной муки. От кочевников пришла весть, что видели убитого Амири, и стало окончательно ясно: надежды увидеть его больше нет. Отношения Мии и Йота постепенно восстанавливались: взгляд за взглядом, прикосновение за прикосновением, слово за словом. Забота друг о друге сделали, казалось бы, невозможное.
…И вот теперь Амири жив, он рядом, перед ней, как такое может быть?
— Что ты делаешь здесь? — придя в себя окончательно, спросила Мия.
Амири ответил:
— Если не найти воды, очень скоро племя погибнет. Я не хочу, чтобы племя, чтобы… ты погибла, я знаю, как найти воду!
— Тебя нет, Амири, для племени ты мертв, и никто не будет с тобой разговаривать.
— Я жив: вот моя плоть, вот моя кровь, — он показал на кровоточащую ссадину на руке. — Вода — это то, что следует нам решить немедленно. Отведи меня к вождю.
— Йот убьет. Ты не должен приходить на землю племени.
Но Амири был настойчив, и Мия повела его к Йоту»…
Я прервала чтение, глянула на море. Был полный штиль. В отличие от дней прошлых, когда накатывала небольшая волна, народ уже не стоял сплошной полосой вдоль берега по пояс и по шею, как стадо волов, кое-кто теперь решался уплывать и на глубину.