Все начинается с любопытства. Мия стала следить за Амири, его высказывания постепенно выстраивались в единую картину другого мира. Этот мир Амири был ярче, больше и таинственней, чем мир Йота».
Я оторвалась от книги, чтобы поправить шляпу. Широкие ее поля уже не укрывали лицо от солнца. Сколько прошло времени? Поискала глазами мужа и сына. Коля в стороне от купающихся бросал камни, делая «блинчики», соревнуясь с сыном. Тот явно проигрывал и нервничал:
— Почему у тебя лучше получается?
— Просто я правильно выбираю камни и правильно бросаю. Камни должны быть плоскими, за броском следи внимательно… Надо вот так, в воображаемую цель!
— Коля, сколько времени? — крикнула ему.
— Около двенадцати, думаю. Посмотри на сотовом сама. И пора бы отдохнуть: добро пожаловать в реальность.
Он вернулся к нашему пристанищу — лежакам под зонтом, зонт сейчас был почти бесполезен. Присев на край своего лежака, наставительно сказал:
— Думаю, тебе хватит витать в придуманном чьей-то больной фантазией мире. Есть только то, что происходит здесь и сейчас.
— А что происходит здесь и сейчас?
— Я играю с сыном, то есть я и он, разве это не интересно?
— Это очень интересно, правда! Но я хочу немного повитать, это не такое уж и преступление, так ведь? Еще часок, не сердись!
— Ты вот сына ругаешь за компьютерные игры, а чтение — тоже уход из реального мира.
— Да, Коль, возможно, это защитная реакция от него. А что в нем хорошего-то, в этом мире?
— Ты не права. Смотри, как мы, страна, все вместе объединяемся в единое целое за столько лет унижений! Каждый день как маленькая наша общая победа. История делается на наших глазах.
— Я вижу совсем другое, Коля. Я вижу не объединение, не победу, а раскол, приближающуюся войну всех против всех. Как мать, я не могу такое приветствовать.
— Ты вчера куда-то уплыла, и вообще пропала из виду…
— Уплыла в другую реальность, — попыталась отшутиться я.
— А того мужика не видела больше? Чего-то и на пляже его нет…
— Нет, не видела, и слава богу, оставь его в покое. Меньше повода для конфликта.
Мой ответ поразил меня саму: я, ни секунды не раздумывая, взяла и… соврала.
«На празднике Цветения Красного цветка, когда Йот выпил слишком много настоя и уснул, Амири рассказывал Мие, что есть земли, где племена живут в огромных пещерах, которые строят сами. Этих пещер большое количество, они обносятся бревнами. Там много огней и людей, там пишут цветные картины на камнях, и женщины выходят замуж только по любви; люди изучают звезды и точно указывают, когда сажать семена или убирать урожай. Там вода собирается в хранилища, там даже есть пещеры, где воду нагревают, там голос каждого человека что-то значит для вождя, и он принимает решения, выслушав всех. В некоторых племенах вождь только организует жизнь племени, но поступает так, как скажет расширенный Совет, где голосует все племя. Там люди живут дольше, и редко умирают дети. Амири сказал, что он знает это от кочевников, с которыми ему приходилось говорить.
— Скажи, а можно ли там женщине быть с мужчиной по-разному? Ну, не только снизу?… — вдруг озорно спросила Мия.
Амири смутился, но все же, ответил, опустив голову:
— Есть места, где мужчина и женщина поступают так, как хотят. Обряд соития совершается не только для рождения детей, а для обмена энергией и слияния душ, для удовольствия, которому нет на земле равных. Но если дети появятся, этому будут только рады.
Он тут же добавил полушепотом, приблизив к ней пылающее лицо:
— Если бы я мог, я бы любил тебя нежнее, чем Йот, сильнее, чем Йот….
Мия не ответила, но в ней что-то дрогнуло, она как будто полетела в пещерный грот без дна, грудь стала твердеть, она поняла, какой Амири: он, несмотря на юность, мощнее, чем Йот, его ягодицы круглы и упруги. Они, эти сильные ягодицы, смогли бы помочь ему пронзить Мию так далеко, как только позволяет ее тело, и наносить горячие удары раз за разом, долго и настойчиво. Но было еще одно обстоятельство, решающее для Мии: он умел мечтать. Такого мужчины, как этот, она еще не встречала.
И тут наступил роковой для них обоих момент праздника. Согласно обычаю племени, на этом празднике мужчинам разрешалось воровать жен. Это мог сделать каждый мужчина. Важно только, чтобы пара покинула веселье незамеченной. Никому из мужчин не пришло бы, конечно, в голову поступить так по отношению к вождю. Кроме Амири, для которого не существовало среди людей идолов. Он не боялся никого, даже вождя, с которым, тем более, его не связывала дружба. Таким он был…