Он кивнул в сторону Натали.
– А вы здесь чем занимаетесь?
Натали колебалась. Слова будто застряли в горле и не хотели выходить наружу, желали спрятаться и оказаться в состоянии покоя. Они устали постоянно служить ей, поддерживать нескончаемую игру. Но в то же время что-то в нем привлекало ее.
К тому же нельзя было не признать, что вблизи кожа его оказалась гипнотически нежного, оливкового оттенка. Она бы с удовольствием рассмотрела ее украдкой. Интересно, какие гены и жирные кислоты так выгодно окрашивали кожные покровы?
– Я замеряю выброс парниковых газов на болотах, – ответила Натали и заправила прядь волос за ухо. – Среди прочего. То есть буду замерять. Я еще не начала.
– Парниковые газы? Это для какого-то предприятия?
– Нет… Я пишу диссертацию. По биологии.
– Ничего себе! Интересно. – В его взгляде появилось что-то резкое. – Было бы здорово узнать об этом поподробнее, – произнес он. Помолчал немного, прощупывая обстановку, а потом продолжил: – Ну, не буду мешать. Еще увидимся, я здесь почти каждый вечер бегаю.
Он снова поднял руку, на этот раз на прощание, и направился в сторону парковки.
Пока Юханнес удалялся, Натали рассматривала его мускулистые ноги. «Длинные и гибкие, – думала она. – Выносливые».
В последующие дни Натали старалась не выходить из дому в те часы, когда Юханнес совершал свои пробежки. Она посматривала на него из окна, не подходя близко.
В один прекрасный вечер Натали поддалась порыву и приготовила целый термос чая, а потом села перед домом с кружкой как раз в то время, когда он пробегал мимо.
– Не хотите чаю? – крикнула она.
Юханнес остановился, провел ладонью по щеке и удивленно поднял брови. Натали не могла определить: то ли он просто удивлен, то ли считает ее предложение весьма странным. Она тут же пожалела о том, что проявила инициативу. Однако Юханнес ответил: «С большим удовольствием» и подошел к ней. Натали ощутила радостное волнение. Она принесла молоко, сахар и вторую кружку и поставила все это на маленький столик.
Юханнес сел на стул. Движения его были спокойные и мягкие, точно выверенные. «Полная открытость, никаких тайн, – пронеслось у нее в голове, и тут же отозвалось холодком в груди: – Как я, только наоборот».
Юханнес положил в чай несколько ложек сахара. Заметив ее скептическую улыбку, он рассмеялся.
– Я знаю. Мой отец был марокканцем, потребность в сладком у меня в крови.
Вечернее солнце быстро опускалось.
– Интересно здесь учиться? – спросила она.
– Вполне. Хорошие преподаватели. Приятные однокурсники. Все тихо-спокойно, так что можно многое успеть.
– Неужели не бывает одиноко? Надоедает же все время только заниматься.
– Разве что чуть-чуть. Но если хочешь общаться – пожалуйста. И концерты, и вечеринки, все это есть. – Он повернулся к Натали, как бы переводя фокус на нее. – Расскажи лучше ты. Как ты планируешь организовать работу? Вот ты говоришь, что замеряешь парниковые газы. Как это делается?
Она рассказала о пробах, которые собиралась взять в выходные. Юханнес слушал с большим интересом.
– А тебе компания не нужна? – спросил он. – Все это так увлекательно звучит. Я бы с удовольствием посмотрел. Могу помогать или носить что-нибудь… Как скажешь.
Наступило молчание.
Внутри у Натали все перевернулось: тонкий соблазн переплетался в душе с тупым и грубым ощущением опасности. И над всем этим мысль о том, что еще одни руки в работе не помешали бы.
– Тебе правда интересно? – Она смотрела в одну точку прямо перед собой. – Ну, почему бы и нет. Мне будет намного легче.
«Сначала надо выбраться в болота одной, без Юханнеса, – думала она. – Необходимо встретиться с болотом один на один. К тому же надо подготовить измерительные станции». Для этого ей придется воткнуть в землю отпиленные фановые трубы в двенадцати местах. Потом прикрутить к ним крышки с маленькими резиновыми пробками, в которые можно будет воткнуть иглы для забора газа.
В то утро она проснулась необычно поздно. Стук в голове был не таким сильным, как раньше. Зато нарастало беспокойство, наполняя собой все тело, разливаясь из грудной клетки к голове и обратно к животу. Она ощущала себя наркоманом во время ломки. Ее наркотиком было отрицание и вытеснение действительности. «Зачем тебе это надо? – спрашивал черт, сидящий на правом плече. – Что ты тут забыла? Возвращайся домой». Никакого ангела на левом плече не было, просто пустота. Стертое пятно. «Я», – подумала Натали вслух и почувствовала, как глаза обожгли слезы.