- Как ты подрос, Сид’минд-Гелл! – залопотала Эврид, щекоча маленького самца и слыша в ответ короткий, детский и заразительный смех.
- Тебя же можно поздравить! – вдруг проговорила Манула, улыбаясь, тем самым вызывая у подруги замешательство. – Ведь ты скоро снова станешь новоиспечённой мамочкой.
Эврид сначала удивилась осведомлённости подруги, а затем, догадавшись, с укором взглянула на Хирона.
- Не иначе это ты растрезвонил, – довела она свои домыслы к сведению.
- Да об этом уж все знают! – констатировал факт лекарь, как ни в чём не бывало, пожимая плечами.
- А где, кстати, Бакууб и Тодинд? – внезапно вспомнила о них Эврид и огляделась, попутно возвращая малыша матери.
- Ты же не в курсе! После того, как битва закончилась, Бакууб взял на себя обязанности Вожака, – заявила Секвелла, заставив яутку снова удивиться. А Манула подтвердила эту новость кивком. – Ведь будет нелепо, если аттурианцами начнёт руководить самка яутжа.
- А почему именно я? – опешила Эврид, в недоумении захлопав ресницами.
- Ты же победила Вожака, – проговорил Хирон. – А, как известно, трофеи достаются победителю! В данном случае трон.
- А как же Хулт’ах? Ведь он должен был стать новым Вожаком, – фыркнула Эврид и немного пригорюнилась.
- Теперь уж неизвестно, – покачал головой лекарь. – Его многие считают предателем.
Услыхав это, яутка обречённо вздохнула и на мгновение прикрыла глаза. Вот так просто все отказались от него. Хотя он был предан воинам всем сердцем. Несправедливо.
- А Тодинд вернётся завтра или сегодня поздней ночью, – поспешил сменить тему Хирон, видя, что самка снова начинает унывать. – Я отправил его на задание – собрать необходимые мне целебные травы на другой планете. Он пока не знает, что ты очнулась. Пусть это будет для него сюрпризом, – и Хирон положил тяжёлую ладонь Эврид на плечо.
Аттур вновь погрузился в прохладную ночную мглу. Голубой диск спутника маячил на иссиня-чёрном небосводе, усыпанном миллиардами звёзд. Там и тут были слышны возгласы ночных хищников местной фауны. Переодевшись в лёгкую тунику бежевого цвета, доходящую подолом до щиколоток, которую услужливо принесла Вайлур, Эврид осторожно ступала по разогретым каменным плитам, ведущим к водопадам из ртов драконов возле огромной пирамиды**. Подойдя ближе к подножью ревущих вод, яутка вдохнула ночную влажную прохладу, с упоением наслаждаясь ей. А потом услышала чей-то неожиданный тихий всхлип. Оглядевшись, Эврид наткнулась взглядом на фигуру Секвеллы, сидящую на первой высокой ступени пирамиды. Вопросительно склонив голову набок, яутка подошла ближе, но аттурианка лишь искоса посмотрела в её сторону, а затем прерывисто вздохнула. Обхватив колени руками, она упёрлась подбородком в тыльную сторону ладони, смотря вдаль и тихо проливая слёзы. И Эврид могла поклясться, что в этот миг её сердце сжалость от жалости к раскисшей барышне. Обречённо вздохнув, яутка с лёгкостью запрыгнула на первую ступень и плюхнулась возле аттурианки на ещё горячий камень, не успевшись остыть от знойных лучей дневного светила. И стала ждать, когда собеседница сама начнёт разговор.
- Я не знаю, как мне быть, Эврид, – не долго думая, тихо пролепетала Секвелла. – Я впервые чувствую, как моё сердце просто разрывается, рвясь к тому, кто стал смыслом моего существования.
- Даур? – решила удостовериться яутка в своих предположениях насчёт личности, о которой грезила собеседница, и та молчаливо закивала, снова шмыгнув носом. – Он тебя отверг?
- Не совсем, – проныла в ответ Секвелла. – Это я испугалась, что он не захочет, чтобы я осталась.
- А как ты не побоялась возвратиться на Аттур? Ведь тебя же обвинили в предательстве.
- Тодинд всё рассказал остальным, подтвердив, что Сор-Зип был настоящим Отступником, – горестно усмехнулась аттурианка. – Я так хочу быть с Дауром! – провыла Секвелла и заплаканными глазами взглянула на звёзды. – Я с ума схожу без него. Постоянно думаю о нём.
Глядя на скучающую самку, Эврид даже улыбнулась, умиляясь такому необычному образу Секвеллы, которая безропотно показывала ей всю свою слабую натуру, подавая себя в доселе незнакомом свете. Это одновременно изумляло и приводило в восторг. Не каждый день увидешь её такой. А это значит, что аттурианка, как бы то ни было, но доверяла Эврид, без утайки делясь своими переживаниями. Желая успокоить опечаленную собеседницу, яутка приобняла её за плечи и позволила аттурианке положить голову на своё плечо, после чего та сдалась и решила вылить через слёзы терзаемую её тоску, в то время как Эврид, снова усмехнувшись, стала успокаивающе поглаживать самку по длинным валарам, украшенным деревянными унтарами.
И если бы кто-нибудь увидел их в этот момент, то решил, что они приходятся друг другу сёстрами. И одна из них таким способом успокаивает другую. Но никто не мог их видеть сейчас в такой поздний час, лишь голубой спутник освещал их фигуры своим мягким светом, молчаливо наблюдая за происходящим. Такая идиллия могла продлиться и до утра, да только ночную тишину нарушил нарастающий звук работающих турбин неизвестного челнока, появившегося из верхних слоёв атмосферы, плавно приближающегося к площади для посадки летательных аппаратов. И Эврид поначалу испугалась, сдуру решив, что это снова кто-то вознамерился напасть на их поселение. Она даже в ужасе взвизгнула и чуть не навернулась с довольно-таки высокой ступени пирамиды, если бы не вовремя схватившая её Секвелла. Аттурианка аж рассмеялась из-за подобного поведения яутки, уже совсем позабыв, что минуту назад придавалась рыданиям. Но как не воспользоваться моментом и не позлорадствовать над той, что прежде бесила одним своим присутствием. А теперь вдруг судьба распорядилась так, что они стали поистине заядлыми подругами. Жизнь действительно непредсказуема и любит поглумиться.
- Это Нер’уда Тодинда, – всё ещё смеясь, решила развеять глупые предположения яутки Секвелла, после чего Эврид сразу удивилась, спохватилась и мгновенно спрыгнула со ступени, побежав навстречу уже приземляющегося судна.
Когда же оно состыковалось с каменистой поверхностью, прошло около минуты, после чего трап стал медленно опускаться. А возле него уже нетерпеливо ожидала яутка в своём лёгком светлом одеянии, подол которого теребил бриз. Створки входа челнока с тихим стрекотом металла лепестками разошлись в стороны, и из недр судна вышел статный молодой аттури, тут же изумлённо замирая, глядя на стоящую перед ним самку, запах которой он мог узнать из тысячи других.
- Давно не виделись, Тодинд, – прощебетала Эврид радостно. Сюрприз всё же удался. Бедный малец даже вон как растерялся.
Словно выйдя из ступора, воин медленно приблизился к яутке и посмотрел на неё сверху вниз, а потом резко и неожиданно заключил в крепкие объятия, уткнувшись жвалами ей в шею и вдыхая родной сладковатый аромат её тела. Увидев такой волнительный момент, Секвелла поспешила ретироваться, дабы не быть третьей лишней. Ох, знал бы Хулт’ах, чем сейчас занимается его самка, вмиг бы очнулся и явно не похвально погладил бы по голове. Такую взбучку получили бы оба. А Секвелла бы с удовольствием на это поглядела. Ну, ничего. Хоть будет какой никакой, а некий компромат на эту парочку. Вдруг пригодится когда.
Не веря своему счастью, Тодинд ощупывал хрупкую фигуру своей Чи, наслаждаясь её теплом, чувствуя, как жар распространился по сердцу и волной прокатился по телу, останавливаясь где-то внизу, в чреслах, тем самым вызывая нестерпимое желание обладать этой самкой полностью. Когтистые руки юнца невольно легли на соблазнительные ягодицы яутки и с довольным стрекотом сжали их, вызывая благоговение и трепет.
- Ты не борзеешь, юнец? – с недовольством откликнулась на подобное хамство Эврид, упираясь ладошками в торс самца, ощутив мелкую дрожь по его телу и участившееся сердцебиение.
Ничего не ответив, Весельчак молча подхватил яутку на руки и быстрым шагом побрёл в только ему известном направлении.