Осознав данный факт, аттурианка бросила озлобленный взгляд на яутку и отвернулась, бурча ругательства под нос. А может, стоит и попробовать. Но вот мешал внезапно нахлынувший страх от размышления о провале побега, и что после этого последует. А последует неминуемая смерть и встреча с праотцами. Уныние нахлынуло следом за страхом и волнением. И зачем она только согласилась лететь с этой Квей? Хотя она права. Им нет места не на Аттуре, ни здесь. Теперь они предательницы. Отступницы. Которым предписан лишь один поворот судьбы за ошибку – смерть.
Выискивание добычи во время охоты – самое трудное. А ещё трудней потом её завалить. Ведь попадается разное зверьё, разной степени свирепости, разной степени упрямости и так далее и тому подобное. Эврид сегодня довелось столкнуться даже с хищным представителем фауны, да только он быстро ретировался, заприметив ещё двоих вооружённых до зубов особей, от которых так и несло опасностью. И правильно сделал, ибо не сносить ему головы. Мудро поступила тварюшка. А спустя час троица, наконец, наткнулась на парнокопытную дичь, полтора метра в холке. Красивое животное: серый окрас в мелкую чёрную полоску на спине, голову украшали три полметровых рога, завинченных спиралью.
«Не хотелось бы на такие напороться, – пришла к мысли Эврид, скривившись. – Два удара – шесть дырок».
Притаившись в густом папоротнике, Даур стал обдумывать стратегии поимки этого существа, но ему помешала внезапно появившаяся Секвелла, не во время приползшая поближе. Оглянувшись на неё, Сумрак недовольно, но тихо, рыкнул. Вот же надоедливая. Обернувшись, воин узрел яутку, что засела неподалёку в других зарослях, пристально наблюдая за дичью. Взгляд, скрытый под портативной маской, устремлён вперёд, тело всё напряглось. Чуть сгорбившись, самка видно тоже просчитывала варианты нападения. Сразу видится опыт в охоте. Не то, что некоторые, которые могут выдать их присутствие в любой момент одной только ошибкой или шорохом.
Почувствовав на себе пристальный взгляд, Эврид оборачивается и замечает берсеркера, рядом с которым, пытаясь не задеть кустарник, сидит Секвелла, вкрадчиво и не смело вглядываясь вперёд, то и дело, переводя взор на воина. Не понимая такого внезапного внимания к своей персоне, Эврид решается вопросительно кивнуть Дауру, на что тот осторожным движением руки указывает на парнокопытное животное, что неподалёку непринуждённо щиплет огромные сине-зелёные кусты Смертельного красноцвета. Почему Смертельного красноцвета? Потому что цветёт красными, алыми цветами, выделяя сладковатый аромат, который очень токсичен для представителей науду. Но только в том случае, если этот представитель сорвёт соцветие и захочет ощутить его аромат. Смертельно красивый цветок. Вот же ирония.
Переведя взгляд на дичь, а затем снова на берсеркера, Эврид вновь замечает жест руки воина по направлению к животному. Будто он хочет, чтобы именно она заарканила эту тварь. В неуверенности яутка тыкнула себе пальцем в грудь, словно уточняя, она это сделать должна или нет. На что берсеркер отвечает молчаливым кивком.
«Ну что же, была, не была», – приходит к выводу яутка и подключает проводок плазменного пистолета к портативной маске. Последовали короткие и молниеносные вычисления системы, которая через две секунды завершила слияние оружия с прицелом в очках. Посмотрев на животное, Эврид мгновенно обмозговала дальнейшие действия. На внутренней стороне линз очков высветился ярко-красный треугольник цели, в середине которого находилась дичь. Цель захвачена, остаётся выстрелить чётко и быстро, чтобы с одного раза завалить тварь. И когда яутка вознамеривается поднять и нажать спусковой крючок, в зарослях, где затаился берсеркер, взвизгивает Секвелла и, как ошпаренная, вылетает из них, пища. Ошалев от внезапного появления аттурианки, парнокопытное испуганно вздрагивает и кидается наутёк вглубь леса. Не менее удивлённые Даур и Эврид выныривают из зарослей, глядя на пляшущую самку, которая прыгала на месте, пытаясь из обтягивающих коричневых штанов что-то выудить, постоянно повизгивая и стукая себя по ногам.
- Да что стряслось?! – в недоумении любопытствует Эврид, подойдя к аттурианке.
- Мне в штаны какая-то гадость заползла и кусается! – тут же прогорланила та, продолжая пляски на месте. Если бы ни неудача с охотой и недовольство на эту неответственную особь, яутка бы захохотала в голос, смеясь над аттурианкой. Дюже забавно она выглядела в этот момент.
За спиной смачно и добротно выругался берсеркер, рыкнув и ударив кулаком по коре высокого дерева. Скорее всего, такая злоба связана с тем, что они упустили добычу. Оно и не мудрено. Эврид сама не в восторге.
Через минут десять Секвелла всё же справилась с тем, кто посмел залезть ей в одежду. И это оказалось маленькое насекомое с тонким жалом на хвосте.
- Лишь бы не было ядовитым, а то ты вся искусана, наверное, – посочувствовав, пролепетала яутка, глядя на чуть ли не плачущую аттурианку.
- Оно не ядовитое, – осведомил Даур и принялся разглядывать местность.
- Надо продолжить охоту, – спустя мгновение заявила Эврид и вознамерилась пойти вглубь леса. – Я не собираюсь оставаться голодной.
Проводив взглядом яутку, берсеркер украдкой посмотрел на вторую самку и решил последовать за первой. Больше всего на данный момент его мучал только один вопрос: «На кой к’жит он согласился взять и эту нерасторопную особь?» Но делать нечего, ибо ответственность за обеих полностью лежит на его плечах. А Сумраку не хотелось подкачать доверие Лидера. Тем более он очень хотел провести некий эксперимент, чтобы увидеть, как поведут себя эти самки в экстренной ситуации.
В это же время, видя удаляющуюся парочку, Секвелла брезгливо отбросила насекомое в кусты и побежала следом, молчаливо негодуя и почёсывая места укусов. Лучше бы она осталась в клетке, лучше бы сбежала, когда была возможность. А с другой стороны… а была ли она, эта возможность? Ведь с таким же успехом её мог легко нагнать берсеркер и убить при попытке к бегству. И вряд ли яутка пришла бы ей на помощь или защитила её. Эта эгоистичная самка, по мнению аттурианки, приветствует лишь свои параноидальные интересы, полностью связанные с сыном, которому абсолютно чхать на мать. Это одновременно бесило и выводило из себя. Все события, начиная от прилёта на эту планету и заканчивая данной охотой, вызывали лишь замешательство и безысходность. Безысходность от того, что аттурианка не в силах что-либо предпринять, чтобы удачно сбежать, не лишившись головы. Ей было страшно из-за того, что она могла встретить смерть на пути к свободе. И страшно было ещё из-за того, что она не знала, куда ей отправиться, если удастся сбежать. Всё это ужасно угнетало и не давало нормально мыслить.
Идя по вытоптанным животными тропкам, яутка рассматривала окружающее пространство через тепловизор в очках. Ведь с помощью этого инфракрасного режима можно с лёгкостью отыскать спрятавшуюся живность, пригодную для пропитания. Через полчаса послышался отчётливый звук журчания, после чего перед глазами предстала бурлящая и быстрая река средь листвы деревьев. Подойдя к ней, Секвелла присела и решила утолить жажду, черпая ладошками живительную влагу и отправляя её в рот. Вода была просто ледяной, несмотря на то, что в этих субтропиках стояла довольно жаркая погода.
- Надо действовать быстрее, – заговорил Сумрак, тыкая когтями по кнопкам на левом наручи. – Скоро день подойдёт к концу.
- И где ты прикажешь искать ещё одну дичь? – немного раздражённо поинтересовалась Эврид, взглянув на берсеркера.
- Она сама уже пришла к нам, – внезапно заявил Даур, при этом направив взор куда-то за спину яутки.
Немного испугавшись, самки, как по команде, развернулись в том же направлении и замерли, с удивлением глядя на двуногое существо, кожа которого была серо-коричневого оттенка, на плечах переходя в более терракотовый. Странное существо выглядело, как гуманоид с двумя верхними конечностями, на концах которых виднелись длиннющие когти, и двумя нижними, немного согнутыми в коленях. Мускулы выделялись очень отчётливо, хоть и существо было худощавым по сравнению с самцами науду. Морда вытянутая, глаз толком не видно, зато отчётливо просматривалась зубастая пасть, с которой капала слизкая слюна. Неведомая тварь, стоя на противоположной стороне реки, наблюдала за теми, кто предстал перед ней. Поджав передние конечности к груди, существо слегка раскачивалось в стороны, то горбившись, то выпрямляясь.