“Предательница!” – пронеслось у него в мыслях, и гнев возрос в троекратном размере.
Тряхнув головой, аттури выпрямился и взглянул на город, воткнув копьё перед собой. Сгусток чувств из злости, ненависти, разочарования и растерянности безжалостно сжимал нутро, не давая покоя. Страж не знал как поступить, всё же подчиниться приказу Вожака и убить яутку, тем самым не замарав свою честь, или пойти наперекор, попытавшись найти эту самку, сграбастать и утащить её на какую-нибудь отдалённую планету, чтобы она там переждала, когда всё утихомирится. А что потом?! Привести её обратно? Или же самому навсегда покинуть родную планету и остаться с ней. А вдруг она уже не примет его и захочет остаться подле своего сына на планете этих “псов”? Получится так, что он снова потеряет свою Чи из-за треклятых берсеркеров. Уж этого он допустить не мог.
Раздражённое рычание то и дело вырывалось из его горла, а голова разрывалась от полчища дум и мыслей, что роем скреблись в рассудке. Но их поток моментально прервал знакомый возглас, и Хулт’ах вновь взглянул в сторону города, заприметив мчащегося к нему Хирона.
- Что стряслось? – всё с тем же раздражением поинтересовался Страж, гладя на озадаченного лекаря.
- Разайд приказал всем воинам собраться в тронном зале, – тотчас объяснился серокожий аттури.
Даже не соизволив выслушать причин этого собрания, смуглый схватил копьё и стремглав направился к месту сборов. Что-то подсказывало, что это неспроста. Что-то вызывало в нём неимоверное волнение и опаску. Этому послужил также озадаченный и растерянный вид его серокожего соплеменника.
В тронном зале, как всегда, царил полумрак. А ещё в воздухе распространялся запах волнения сородичей, уже собравшихся и что-то яро обсуждающих между собой. Хулт’ах вошёл в открытые двери и огляделся. Заприметив Первого помощника, Вожак, гордо восседая на троне, рыкнул, привлекая внимание присутствующих и приказывая замолчать. Страж протиснулся через толпу и вышел в первые ряды, чтобы видеть своего Предводителя. Тот, в свою очередь, как-то недобро зыркнул в его сторону, ещё больше подтвердив некие внутренние опасения.
- Хочу вам кое-что объявить, – спустя мгновение зарычал Вожак, оглядывая ряды своих подопечных. – По некоторым соображениям, я решил устроить рейд на берсеркеров намного раньше. Завтра на заре воины должны собраться на взлётной площадке и ожидать отбытия на планету охотничьих угодий “псов” во всей амуниции.
Тотчас по зале прокатились рычание и шипение соплеменников, что стали переглядываться и коротко переговариваться друг с другом.
- К чему такая спешка? – осмелился спросить Страж, сдвинув надбровные дуги, и получил в ответ настороженный и гневный взгляд Вожака.
- Мы снова устроим эффект неожиданности, – всё же решил посвятить Разайд в свои планы присутствующих. – Нападём на их поселение и дезориентируем врага. А затем начнём сражение. Отомстим за уничтоженный этими проклятыми науду Атолл!
- Но воины ещё не готовы к битве! – решил возразить Хулт’ах, и Вожак грозно рыкнул, мгновенно поднимаясь с трона в полный рост и прожигая ненавистью смуглого аттури.
- Они должны быть готовы всегда! – загорланил Разайд и агрессивно расправил жвала в разные стороны. – Или ты что-то имеешь против приказов Вожака, Хулт’ах?
Почувствовав на себе взгляды присутствующих представителей науду, Страж огляделся и снова посмотрел на Предводителя, что крепко сжал древко своего трезубца, сузив глаза, ожидая реакции смуглого Охотника. И Хулт’ах мог поклясться, что ощутил исходящие ненависть и презрение от своего Лидера. Но что могло вызвать у него такие эмоции? То, что Страж не понимал причин спешки и боялся, что не до конца подготовленные молодые воины, что стояли в этом зале, могут в два счёта погибнуть от хитрых и кровожадных лап берсеркеров? Это беспринципно и просто глупо! Но возразить Страж не смел.
- Никак нет, мой Вожак, – послушно и тихо пророкотал Хулт’ах, преклонившись в уважительном поклоне.
Немного успокоившись, Разайд гордо вскинул голову.
- Тогда, все свободны, – объявил он и снова уселся на трон, продолжая сжимать в когтистых руках своё оружие, провожая гневным взором своего Первого помощника.
Кажется, его сын был прав. Не зря же предположительный смуглый предатель решил дерзить ему. Да только Разайд не спускал бдительности. И так просто не допустит теперь, чтобы кто-то обвёл его вокруг пальца, вознамерившись поднять бунт.
- С чего вдруг всполошился наш Вожак? – недоумевающе спросил Хирон, стоя в компании своих сородичей: Хулт’аха, Бакууба, его взволнованной самки и молодого воина Тодинда.
После такого заявления, они решили обмозговать всё и вся, чтобы не упустить деталей и хоть немного поразмыслить над планом Вожака. Вдали от остальных, возле поселения самок, они напряжённо стояли напротив друг друга, нервно подёргивая мандибулами, хмуро оглядываясь на мимо проходящих по своим делам соплеменников.
- О, Боги! Что теперь будет, Бакууб? – взмолилась вдруг Манула, посмотрев на своего самца, крепко прижимая к груди детёныша, что преспокойно спал на руках матери.
- Разайд не просто так принял такое решение, – вдруг выдал свои предположения лекарь, смотря куда-то вдаль. – Что-то или кто-то надоумил его сделать это. Он будто чего-то предостерегался и хотел привести свой план отмщения в исполнение как можно скорее.
Хулт’ах молчал, напряжённо размышляя над услышанным.
- Это, скорее всего, из-за того, что Эврид и Секвелла направились к берсеркерам, чтобы предупредить их, – изрёк Тодинд, и смуглый тотчас вперил свой гневный взор на него.
- Эврид! – проскулила Манула, чуть ли не плача. – Как она сейчас? И жива ли вообще?
- Эта самка выберется из любого дерьма, – уверенно произнёс Хирон и сложил перед собой руки. – Она не из тех, кто просто так сдаётся.
От услышанного Страж вдруг почувствовал новый наплыв злобы. Наверное так на него действовали разговоры о той, что посмела предать его и улизнуть с Аттура, чтобы, якобы, спасти сына, предоставив сведения о планах Вожака берсеркерам.
- Хулт’ах! – внезапно обратилась к нему её подруга, и он услышал нотки напряжения в голосе самки. – Не смей трогать Эврид! Я прошу, смилуйся над ней.
Речи озадаченной Манулы вызвали у Стража недовольное фырканье.
- Я сам буду решать, что мне делать! – в гневе зарычал он на самку, что так нагло лезла в его дела. И все недоумённо уставились на него. А Манула вконец растерялась, шокированная таким заявлением.
- В советчиках не нуждаюсь! – напоследок бросил аттури, а затем резко развернулся и решил удалиться, сжимая кулаки от клокотавшей ненависти.
Всполохи пламени, крики агонии. Лязг металла эхом прокатывается по округе. Чей-то истошный, полный боли рёв. От этого стало жутко и страшно. Паника и непонимание завладели рассудком. Часто дыша, я испуганно озиралась, не понимая где я и что происходит. Тени мелькали, рык и рёв продолжались. Лязганье металла не прекращалось. Всё было как в тумане. Я и раньше видела такое. Но это была не моя родная планета, окутанная хаосом. Это было то место, где я сейчас находилась в данный момент. Планета берсеркеров. Густые заросли джунглей, горящие в гневном, всепоглощающем пламени. Орда берсеркеров сражалась с аттурианцами. Неистово и смело. Неужели они уже нагрянули? Когда успели? Я стояла и наблюдала за всей этой бойней со стороны, ощущая лёгкое дуновение ветра. Средь толпы сражающихся, справа, я увидела отблеск белой маски моего злейшего врага, и ненависть возымела власть над разумом. В мгновение ока. Но тут же отвлёк рык совсем близко. И я обернулась, узрев Йейинде, что замахивался своими ки’чти-па на противника.
- Йейинде! – шепчу тихо и устремляю взор на его соперника, тут же изумляясь. – Хулт’ах!
Лезвие клинков сына рассекает туман, настигая Шикло, но тот молниеносно ставит блок, взрыкивает и так же мгновенно вонзает свой наручный клинок в сына. Меня словно ледяной водой окатило, а сердце пропустило удар. Тело онемело, а глаза не могли поверить в увиденное. Йейинде бездыханно падает на землю, и из моего горла вырывается надрывный, но почему-то тихий визг. Удары сердца били в виски, а глаза затмила пелена неверия в происходящее.