- Спокойной ночи, - с улыбкой снова говорит он, но на этот раз держит меня рукой за подбородок. Его лицо приближается к моему, и вдруг я понимаю, что происходит. Мне нравится Нико. Я действительно думаю, что он очень порядочный человек. Он очень красивый, и меня тянет к нему. Но я не хочу целовать его. Не сейчас. Никогда либо еще… Я отворачиваю голову, как только его лицо встречается с моим, и его поцелуй оказывается на моей щеке.
Когда я отодвигаюсь назад, он выглядит удивленным.
- Что ж, тогда до встречи.
Я делаю глубокий вдох, пытаясь найти сумку у себя в ногах, радуясь, что темнота
скрывает, как румянец растекается по моим щекам.
- Нико, ты действительно мне нравишься как друг, - быстро говорю я. - Но, прости, я не думаю, что смогу пойти с тобой снова.
- Ох, - теперь его голос звучит удивленно и немного обиженно. - Ну, тогда, слушай, просто подумай об этом, ладно?
- Хорошо. Увидимся в понедельник, - я выхожу из машины и хлопаю дверцей за спиной. Я машу ему рукой, но у него до сих пор на лице выражение удивленной озадаченности, когда он уезжает, будто думает, что я играю с ним.
Я опираюсь на толстый ствол дерева, глядя сквозь морось на безлунное небо. Я никогда в жизни не чувствовала себя так неловко. И зачем я провела весь вечер, подталкивая его на дальнейшие действия? Притворялась увлеченной его рассказами, доверяясь ему? Почему я согласилась встретиться с ним снова за десять секунд до того, как сказала ему, что мы можем быть только друзьями? Зачем я отказала парню, который, будучи таким привлекательным, оказался еще и милым? Потому что ты сошла с ума, Мая. Потому что ты сумасшедшая и глупая, а остаток своей жизни хочешь провести в качестве изгоя. Потому что ты так хотела этого, так отчаянно желала, чтобы это произошло, что, на самом деле, обманула себя, поверив, что все будет действительно хорошо. Пока не поняла, что идея поцеловать Нико, или любого другого парня, о каком только можно подумать, - совсем не то, чего ты хочешь.
Тогда это значит, что я боюсь? Боюсь физической близости? Нет. Я жажду этого, мечтаю об этом. Но для меня здесь никого нет. Никого. Любой парень, даже воображаемый, будет казаться мне не самым лучшим. Не самым лучшим по сравнению с кем? У меня даже нет образа идеального парня. Я просто знаю, что он должен существовать. Потому что у меня есть все эти ощущения: любви, тоски, желание прикоснуться, мечты о поцелуях, - но они ни на кого не направлены. Это заставляет меня хотеть в отчаянии закричать. Это заставляет меня чувствовать себя ненормальной. Но хуже то, что я чувствую себя безнадежно разочарованной. Потому что весь вечер я верила, что Нико - тот единственный. А потом, когда он попытался поцеловать меня в машине, я полностью поняла тот шокирующий факт, что это с самого начала было неправильно.
Я топаю обратно к дому. Это дурацкое платье такое короткое и тесное, что я начинаю мерзнуть. Я чувствую такую опустошенность, такое разочарование. И все же я только позволила себе разочароваться. Почему я не могу для разнообразия вести себя нормально? Почему не могу заставить себя поцеловать его? Может, это было бы не так страшно. Может, я выдержала бы это… Свет в гостиной до сих пор горит. Я смотрю на часы - без пятнадцати одиннадцать. О, пожалуйста, только не очередная ссора между Китом и Лоченом. Я отпираю дверь, но она заела. Я пинаю ее дурацкими высокими каблуками, которые, вряд ли надену снова. В доме тихо, как в огромной могиле. Я стаскиваю туфли и бреду по коридору босиком, чтобы выключить свет в гостиной. Все, что я хочу сделать - это лечь в постель и забыть об этом паршивом, само обманывающем вечере.
Фигура на краю дивана заставляет меня вздрогнуть. Лочен сидит, сгорбившись и уронив голову на руки.
- Я вернулась.
Никаких признаков подтверждения моих слов.
- Кит еще не вернулся? - с тревогой спрашиваю я, опасаясь очередной сцены.
- Он пришел около двадцати минут назад.
Лочен даже не поднимает голову. Очаровательно.
- Между прочим, у меня был отличный вечер, - мой тон едкий. Но если он чувствует к себе жалость только потому, что в одиночку уложил детей спать, то я отказываюсь доставлять ему удовольствие, сообщив о том, что мой вечер тоже был дерьмовым.
- Вы только ужинали?
Вдруг он поднимает голову и награждает меня пронзительным взглядом. Смущаясь от его внимательного осмотра моего внешнего вида, я осознаю, что моя прическа растрепалась, непокорные локоны свисают мне на лицо, влажные от стояния под мелким дождем.
- Да, - медленно отвечаю я. - А что?
- Ты ушла в семь. Сейчас почти одиннадцать.
Я не могу поверить, что это говорит Лочен.
- Ты хочешь сказать, что я должна быть дома в определенное время? - мой голос становится громче от возмущения.
- Конечно же нет, - раздраженно огрызается он. - Я просто удивлен. Четыре часа - это чертовски много для ужина.
Я закрываю за собой дверь в гостиную, когда чувствую, что у меня начинает подниматься давление.
- Он длился не четыре часа. Пока мы проехали полгорода, пока нашли место на стоянке, пока дождались столика… Мы просто говорили - много говорили. Оказывается, он очень интересный парень. Ему точно также не повезло в жизни.
Как только у меня с губ слетают эти слова, Лочен вскакивает, широкими шагами подходит к окну, затем дико начинает раскачиваться взад-вперед.
- Мне наплевать, что бедный маленький богач не получил желаемой машины на восемнадцатилетие - я наслышан об этом в Бельмонте. Чего я не могу понять, так это, почему, черт возьми, ты притворяешься, будто была на ужине, если тебя не было четыре часа!
Этого не может быть. Лочен сошел с ума. Он никогда в жизни так со мной не разговаривал. Я никогда раньше не видела его таким злым на меня.
- Хочешь сказать, что я должна отчитываться о каждом своем шаге? - Я бросаю ему вызов, у меня в недоумении расширяются глаза. - Ты действительно просишь меня рассказать тебе шаг за шагом все события сегодняшнего вечера? - мой голос продолжает повышаться.
- Нет! Я просто не хочу, чтобы мне врали! - начинает кричать Лочен.
- Что я делала или не делала на свидании - не твое собачье дело! - кричу я в ответ.
- А почему это должно быть секретом? Ты просто не можешь быть честной?
- Я и говорю правду! Мы сходили поужинать, поговорили, он отвез меня домой. Конец рассказа!
- Ты действительно думаешь, что я настолько доверчивый?
Это уже последняя капля. Скандал с Лоченом после недели игнорирования - идеальный конец вечера горьких разочарований, который, признаюсь, мог бы быть таким замечательным. Все, чего я хотела, когда пришла домой, - это забраться в постель и попытаться выбросить из головы все упущенные возможности. А вместо этого меня подвергают обвинениям.
Я начинаю пятиться к двери, поднимаю руки, как бы сдаваясь.
- Лочен, я не знаю, в чем твоя чертова проблема, но ты полный ублюдок. Что с тобой случилось? Я пришла, ожидая, что ты спросишь меня, хорошо ли я провела время, но вместо этого ты допрашиваешь меня, а потом обвиняешь во лжи! Даже если что-то и случилось на этом свидании, с чего ты вообще взял, что я захочу тебе рассказать?
Я разворачиваюсь к двери.
- Значит, ты спала с ним, - решительно говорит он. - Какая мать - такая и дочь.
Его слова рассекают воздух между нами. Моя рука замирает на холодном металле ручки. Медленно, болезненно я оборачиваюсь.
- Что? - слово срывается с губ маленьким дуновением воздуха, едва громче, чем шепот.
Время, кажется, остановилось. Он стоит передо мной в зеленой футболке и потертых джинсах, сжимая пальцы одной руки ладонью другой, спиной к огромной части ночи. Я оказываюсь перед незнакомцем. На его лице любопытный болезненный взгляд, как будто он плакал, но огонь в его глазах жжет мне лицо. Какой я была глупой, обманывая себя, что знаю его так хорошо. Он и до сих пор мой брат, но впервые мне кажется незнакомцем.
- Я не могу поверить, что ты это сказал, - мой голос, дрожащий в недоумении, исходит от существа, которое я едва узнаю: разбитого, травмированного без возможности восстановления. - Я всегда думала, что ты единственный, - вдох, - единственный человек, который никогда не причинит мне боль.