Наконец, они разрешают мне увидеть ее. В маленькой белой приемной на кровати сидит Мая, откинувшись на подушку, светло-зеленое одеяло наполовину натянуто на ее колени. С нее сняли галстук, а правый рукав закатали, обнажив тонкую белую руку с ярко фиолетовыми синяками. На колене у нее большой пластырь. Ботинки тоже сняты, а босые ноги свешиваются с края кровати, белая повязка обхватывает одно колено. Медные волосы, выбившиеся из конского хвоста, падают ей на плечи. Лицо окрашено всеми цветами радуги. Небольшой порез на ее щеке окружает потрескавшаяся засохшая кровь, темно-красное пятно болезненно контрастирует с остальной частью ее лица. Фиолетовые тени подчеркивают окруженные красным пустые глаза. Когда Мая видит меня, то не улыбается - свет на ее лице сменил тусклый взгляд.
Когда я ступаю в небольшое пространство между дверью и ее кроватью, она, кажется, сжимается. Я быстро отхожу назад, прижимая потные ладони к холодной стене позади себя.
- Что… что случилось?
Она несколько раз моргает и какое-то время устало изучает меня.
- Все в порядке. Я в порядке…
- Просто с-скажи мне, что случилось, Мая! - в моем голосе слышна резкость, которую я не могу скрыть.
- Я упала в обморок, когда спускалась вниз по лестнице. Я пропустила завтрак, и у меня было обезвоживание, вот и все.
- А что говорит медсестра?
- Что я в порядке. Что не должна пропускать приемы пищи. Она хочет, чтобы я съездила в больницу и проверилась на сотрясение мозга, но в этом нет необходимости. У меня не болит голова.
- Они считают, что ты упала в обморок из-за того, что не позавтракала? - Мой голос начинает повышаться. - Но это же абсурд! Ты никогда раньше не падала в обморок, и ты почти никогда не завтракала.
Она закрывает глаза, будто мои слова ранят ее.
- Лочи, я в порядке. Ты не мог бы, пожалуйста, убедить медсестру выпустить меня отсюда? - Она открывает глаза и на мгновение выглядит обеспокоенной. - И… и у тебя есть уроки, которые нельзя пропускать?
Я изумленно смотрю на нее.
- Не будь смешной. Я отведу тебя домой прямо сейчас.
Она слегка улыбается, и мне кажется, будто я падаю.
- Спасибо.
Миссис Ша вызывает такси, чтобы нас отвезли в местную больницу, но как только мы оказываемся за воротами, Мая отпускает водителя. Она двигается от меня по тротуару, для равновесия держась рукой за стену.
- Пошли. Я иду домой.
- Но медсестра сказала, что у тебя может быть сотрясение мозга! Мы должны поехать в больницу!
- Не будь глупым. Я даже не ударилась головой.
Она продолжает неуверенно шагать по дороге, затем поворачивается в пол-оборота и протягивает руку. Сначала я просто непонимающе смотрю на нее.
- Можно немного опереться на тебя? - У нее виноватый взгляд. - У меня слегка дрожат ноги.
Я бросаюсь к ней и хватаю за руку, оборачивая ее вокруг своей талии, а своей обхватывая ее за плечи.
- Вот так? Так… нормально?
- Отлично, но тебе не нужно сжимать меня так сильно…
Я слегка ослабляю хватку.
- Так лучше?
- Гораздо.
Мы движемся по дороге, ее тело опирается на мое, такое же легкое и хрупкое, как у птички.
- Эй, ты только погляди, - говорит она, в ее голосе слышится намек на усмешку. - Я на целый день освободила нас от школы, а еще даже нет, - она снимает мою руку со своей талии, чтобы взглянуть на мои часы, - одиннадцати.
Улыбнувшись, она поднимает голову так, что ее глаза встречаются с моими, и позднее утреннее солнце омывает ее бесцветное лицо.
Я судорожно вздыхаю.
- Хитро, - подмечаю я, сглатывая с трудом.
Несколько минут мы идем молча. Мая крепко держится за меня. Время от времени она притормаживает, и я предлагаю ей присесть, но она качает головой.
- Прости меня, - мягко говорит она.
Боже. Нет. У меня в груди начинает дрожать воздух.
- Это была и моя идея, - добавляет она.
Я делаю глубокий вдох и, отворачиваясь, задерживаю дыхание. Если я достаточно сильно прикушу губу и заставлю себя встретиться с взглядами любопытных прохожих, то смогу удерживать себя в руках еще какое-то время, чуть-чуть подольше. Но она может сказать. Я чувствую, как ее беспокойство пронизывает мою кожу, как нежное тепло.
- Лочи?
Перестань. Ничего не говори. Я не могу этого вынести. Пожалуйста, пойми.
Она поворачивается ко мне лицом.
- Не кори себя за это, Лочи. Это не твоя вина, - раздается ее шепот возле моего плеча.
Мая идет на кухню, пока я остаюсь позади, делая вид, что разбираю почту и пытаюсь взять себя в руки. А потом внезапно я вижу ее силуэт в дверном проеме. Она выглядит потрепанной: спутанные волосы, мятая одежда и перевязанное колено. По всей скуле тянется бордовое пятно, через пару дней оно расплывется огромным синяком на всю щеку. “Мая, прости меня”, - мне хочется сказать. - “Я никогда не хотел причинить тебе боль”.
- Не сделаешь мне чашечку кофе? - спрашивает она, неуверенно улыбаясь.
- Конечно… - Невидящим взглядом я смотрю на конверты в руках. - К-конечно…
На этот раз она, как следует, улыбается мне.
- Думаю, я могла бы свернуться калачиком на диване, глядя какую-нибудь дневную передачу.
Молчание. Я просматриваю всякую макулатуру и оттягиваю время для ответа, когда боль, как осколок стекла, медленно пронзает мое горло.
- Составишь мне компанию?
Теперь она медлит, все еще ожидая моего ответа.
Вокруг шеи затягивается невидимая петля. Я не могу ответить.
- Лочи?
Я не двигаюсь. Стоит мне это сделать, как я потеряю контроль.
- Эй…
Неожиданно она делает шаг мне навстречу, и я тут же отскакиваю назад, ударяясь локтем о входную дверь.
- Лочи, со мной все хорошо. - Она медленно поднимает руки. - Посмотри на меня, я в порядке. Ты же видишь это, да? Я просто поскользнулась, вот и все. Я устала. Все хорошо.
Но это не так, не так, потому что я медленно разрываюсь на две части. Ты стоишь здесь вся в порезах и ушибах, которые, с таким же успехом, мог нанести и я своими собственными руками. И я люблю тебя так сильно, что это убивает меня, но все, что я могу сделать - это оттолкнуть тебя и причинить тебе боль, пока, в конце концов, твоя любовь не превратится в ненависть.
В груди поднимается боль, дыхание становится прерывистым, и на глаза наворачиваются жгучие слезы. Внезапно я комкаю в ладонях глянцевые рекламные объявления и, навалившись на стену, прижимаю блестящую бумагу к лицу.
В воздухе повисает потрясенное молчание прежде, чем я ощущаю Маю рядом с собой, нежно тянущую меня за руки.
- Не надо, Лочи, все хорошо. Посмотри на меня. Со мной все в порядке!
Я прерывисто вздыхаю.
- Сожалею… Я так сожалею!
- Сожалеешь о чем, Лочи? Я не понимаю!
- О поведении… прошлой ночью… оно было ужасным, таким глупым…
- Сейчас это не имеет значения. Все кончено, понимаешь? Мы оба знаем, что этого нельзя делать, поэтому мы никогда не подумаем снова это повторить, - у нее решительный, обнадеживающий голос.
Я бросаю бумажки и откидываю голову назад, ударяясь затылком о стену, яростно растирая рукой глаза.
- Я не знал, что делать! Я был в отчаянии… и до сих пор в отчаянии! Я не могу остановить это чувство! - теперь я безумно кричу. Я чувствую, как схожу с ума.
- Послушай… - Она берет мои руки и гладит их в попытке успокоить меня. - Я никогда не хотела ни Нико, ни кого-либо еще. Только тебя.
Я смотрю на нее, во внезапно возникшей тишине мое дыхание звучит грубо и неровно.
- Ты можешь взять меня, - шепчу я дрожащим голосом. - Я здесь. И я всегда буду здесь.
Ее лицо озаряется радостью, когда руки тянутся к моему лицу.
- Мы были глупыми, мы думали, что они смогут остановить нас. - Она гладит мои волосы, целует лоб, щеки, уголки губ. - Они никогда не остановят нас. Пока мы сами этого не захотим. Но ты должен перестать думать, что это неправильно, Лочи. Это то, что думают другие, это их проблема, их дурацкие правила, их предрассудки. Это они не правы, ограниченны, жестоки… - Она целует мое ухо, шею, губы.
- Это именно они не правы, - повторяет она. - Потому что они не понимают. Мне плевать на то, что биологически ты оказался моим братом. Я никогда не чувствовала тебя, как брата. Ты всегда был для меня лучшим другом, моей родственной душой, а теперь я еще и влюбилась в тебя. Почему это считается таким преступлением? Я хочу держать тебя, целовать - делать все то, что позволяется влюбленным. - Она глубоко вздыхает. - Я хочу провести остаток своей жизни с тобой.