Выбрать главу

- Что с тобой случилось? - указывая на дыру, спрашиваю я.

- Я упала! - объявляет она, ее глаза загораются в предвкушении от рассказа о своей драме. - Это было очень, очень серьезно. На колене была большая рана, и кровь текла по всей ноге, а медсестра сказала, что нам нужно в больницу, чтобы наложить швы! - Она смотрит на Тиффина, чтобы убедиться, что у нее есть аудитория. - Я почти не плакала. Только до конца перемены. Медсестра сказала, что я очень храбрая.

- Тебе наложили швы! - я в ужасе уставилась на нее.

- Нет, потому что через какое-то время кровь остановилась, поэтому медсестра сказала, что по ее мнению все будет в порядке. Она пыталась дозвониться маме, но я постоянно говорила ей, что это неправильный номер.

- Что значит “неправильный номер”?

- Я сказала ей, что вместо этого она должна позвонить тебе или Лочену, но она не слушала, даже когда я сказала, что знаю ваши номера наизусть. Она оставила просто кучу сообщений на мамином телефоне. И она спросила, есть ли у меня бабушка или дедушка, которые могли бы забрать меня.

- О, Господи, дай мне посмотреть. Еще болит?

- Чуть-чуть. Нет, ой, не снимай пластырь, Мая! Медсестра сказала, чтобы я не снимала его!

- Ладно, ладно, - быстро говорю я. - Но в следующий раз скажи медсестре, что она должна позвонить мне или Лочену. Ты же скажешь, что она должна, правда, Уилла? Она должна! - Внезапно я осознаю, что почти кричу.

Уилла растерянно кивает, намеренная разложить сейчас части игры, чтобы показать, что ее драма окончена. Но Тиффин серьезно смотрит на меня, прищурив голубые глаза.

- Почему со школы всегда должны звонить тебе или Лочену? - тихо спрашивает он. - Вы в тайне наши настоящие родители?

У меня по венам, словно ледяная вода, растекается потрясение. Я не в силах перевести дыхание пару секунд. - Нет, конечно же нет, Тиффин. Мы просто намного старше вас, вот и все. Что… что же заставило тебя так думать?

Тиффин продолжает сверлить меня пронзительным взглядом, и я чувствую, как буквально затаила дыхание, ожидая от него комментария о том, что он видел сегодня утром.

- Потому что мамы больше здесь не бывает. Даже по выходным. Теперь у нее появилась новая семья дома у Дейва. Она живет там, и у нее даже есть новые дети.

Я смотрю на него, грусть просачивается сквозь меня.

- Это не ее новая семья, - пытаюсь я в отчаянии объяснить ему. - Они бывают вместе только на выходных, и это дети Дейва, а не ее. Мы ее дети. Она просто проводит там сейчас много времени, потому что работает допоздна, а для нее опасно одной возвращаться домой посреди ночи.

У меня сердце бьется слишком часто. Как бы мне хотелось, чтобы Лочен был здесь и сказал то, что нужно. Я не знаю, как объяснить им это. Не знаю, как объяснить это себе.

- Тогда почему ее нет дома даже по выходным? - спрашивает Тиффин, его голос внезапно звучит резко от злости. - Почему она не отводит нас в школу и не забирает оттуда домой, когда у нее выходной?

- Потому что… - у меня дрожит голос. Я знаю, что мне нужно сейчас солгать. - Потому что сейчас она работает и по выходным, больше не берет отгулов в течение недели. Все это для того, чтобы заработать больше денег, чтобы купить нам хорошие вещи.

Тиффин одаривает меня долгим тяжелым взглядом, и я вижу подростка, каким он

станет через несколько лет.

- Ты лжешь, - говорит он низким голосом. - Все вы лжете. - Он вскакивает и убегает наверх.

Я сижу, парализованная от страха, чувства вины и ужаса. Я знаю, что должна пойти за ним наверх. Но что я могу сказать? Уилла тянет меня за рукав, требуя поиграть с ней, разговор, к счастью, прошел мимо ее ушей. Поэтому я дрожащей рукой собираю фишки и начинаю играть.

К концу дня я начинаю чувствовать, будто нахожусь во сне, медленно съезжая с катушек. Я не пытаюсь снова прикоснуться к Лочену. Я продолжаю твердить себе, что это временно - только до тех пор, пока все успокоится с Тиффином, он переключится на другие вещи и снова станет прежним. У него на это не уйдет много времени, но я знаю, что воспоминание по-прежнему существует вместе с сомнениями, болью и растерянностью. И этого достаточно, чтобы удержать меня от общения с Лоченом.

И вот начинается рождественский кошмар: пьесы о Рождестве, изготовленные с нуля костюмы, дискотека для шестых классов**, на которую не ходит только Лочен. Потом у всех наступают каникулы, и Рождество приходит к нам, дом украшается лентами и мишурой, которые Лочен стащил со школы. Совместными усилиями мы притаскиваем домой с главной улицы елку, и Уилле в глаз попадает иголка. В течение нескольких ужасных минут мы думаем, что нам придется везти ее в травматологическое отделение, но Лочену, в конце концов, удается ее вытащить. Тиффин и Уилла украшают елку украшениями, сделанными дома и в школе, и, несмотря на то, что конечный результат представляет собой покосившийся блестящий ужас, это чрезвычайно бодрит нас. Даже Кит соизволит присоединиться к подготовке, хотя большую часть времени проводит за тем, что пытается доказать Уилле, что Санты не существует. Мама дала нам рождественские деньги, и я иду за покупками Уилле в то время как Лочен берет на себя Тиффина - такую систему мы разработали в один неудачный год, когда я купила Тиффину пару футбольных перчаток с розовыми полосками по бокам. Кит хотел только деньги, но мы скинулись с Лоченом, чтобы купить невероятно дорогие модные кроссовки, о которых он твердил целую вечность. В канун Рождества мы ждали до тех пор, пока он тихонько не захрапит прежде, чем положить завернутую коробку у подножия его лестницы вместе с написанными на ней словами “От Санты”.

Поздним рождественским утром появляется мама, когда индейка уже находится в духовке. У нее тоже есть для нас подарки - по большей части подержанные вещи, которые надоели детям Дейва: Лего и игрушечные машинки для Тиффина, несмотря на то, что он давно перестал играть с такими вещами; второй экземпляр DVD-диска “Бэмби” и потрепанный Телепузик для Уиллы, на которого та смотрит со смесью растерянности и ужаса. Кит получает какие-то старые видеоигры, которые не работают на приставке, но он считает, что их можно продать в школе. Мне достается платье на несколько размеров больше, выглядящее так, будто оно когда-то принадлежало бывшей жене Дейва, а Лочен является гордым обладателем энциклопедии, щедро украшенной непристойными рисунками. Мы все издаем соответствующие возгласы удивления и радости, а мама садится на диван, наливая себе большой стакан дешевого вина, закуривает и, разрумяненная от алкоголя, усаживает Уиллу с Тиффином к себе на колени.

Как-то мы умудряемся пережить этот день. Дейв празднует со своей семьей, а мама вырубается на диване раньше шести. Тиффина и Уиллу упрашивают идти спать рано, позволяя им забрать подарки с собой наверх, а Кит со своими видео-играми исчезает на втором этаже, чтобы начать обделывать делишки. Лочен предлагает убраться на кухне и, к своему стыду, я позволяю ему этим заняться и плюхаюсь на кровать, благодарная за то, что этот день заканчивается.

Начало занятий становится практически облегчением. Над нами с Лоченом и так посмеиваются, а развлечение Тиффина и Уиллы каждый день в течение двух недель только все усугубляет. Мы возвращаемся в школу истощенные и восхищаемся новыми айподами, мобильными телефонами, дизайнерской одеждой и ноутбуками, которые нас окружают. В обед мимо моего столика проходит Лочен.

- Встретимся на лестнице, - шепчет он. Фрэнси громко присвистывает, когда он отходит, и я вовремя поворачиваюсь, чтобы увидеть, как он краснеет.