- Фрэнси, у меня правда нет никакого таинственного парня! - отчаянно возражаю я. - Ты же знаешь, что узнала бы первая, если бы он появился! - слетая с моих губ, эти слова звучат так искренне, что мне становится стыдно. Но он же не просто парень, говорю я себе. Он ведь намного больше.
Пока допрашивает меня, Фрэнси всматривается в мое лицо, но несколько мгновений спустя начинает успокаиваться, по-видимому, поверив мне. Мне нужно увлечься парнем из старшего шестого класса, чтобы объяснить свою мечтательность, но, к счастью, у меня хватает ума выбрать того, у кого есть постоянная девушка, поэтому Фрэнси не попытается свести нас. Но разговор оставляет меня потрясенной. Я понимаю, что мне нужно быть более осторожной. Мне даже придется следить за своим поведением вдали от него. Мельчайший промах может разоблачить нас…
Приехав домой, я нахожу Кита и Тиффина в гостиной за просмотром телевизора, что удивляет меня. Не столько тот факт, что они смотрят телевизор, а больше то, что они делают это вместе, и пульт - у Тиффина. Кит сгорбился на одном конце дивана, его грязные школьные ботинки наполовину расшнурованы, голову он положил на руку, тупо глядя в экран. Тиффин, в забрызганной кетчупом рубашке, сидит на коленях на другом конце дивана, переключая на какой-то жестокий мультфильм, глаза у него широко распахнуты, рот открыт, как у рыбы. Когда я вхожу, никто из них не оборачивается.
- Привет! - восклицаю я.
Тиффин держит пакет “Коко Попс” и неопределенно машет им в мою сторону, по-прежнему глядя прямо.
- Нам разрешили, - объявляет он.
- Перед ужином? - подозрительно уточняю я, сбрасывая пиджак на диван и опускаясь на него. - Тиффин, я не думаю, что это хорошая…
- Это и есть ужин, - сообщает он мне, набирая еще одну большую горсть из коробки и засовывая ее в рот, раскидывая содержимое вокруг себя. - Лочи сказал, что мы можем съесть все, что захотим.
- Что?
- Они поехали в больницу. - Кит поворачивает голову, чтобы многострадальным взглядом посмотреть на меня. - А я должен оставаться здесь с Тиффином и в обозримом будущем жить за счет хлопьев.
Я медленно выпрямляюсь.
- Лочи с Уиллой уехали в больницу? - недоверчиво спрашиваю я.
- Да, - слышится ответ Кита.
- Что, черт побери, стряслось? - Мой голос становится громче, и я подскакиваю, начиная рыться в сумке в поисках ключей. Услышав мой крик, оба мальчика, наконец, отрываются от экрана.
- Уверен, что ничего, - с горечью говорит Кит. - Могу поклясться, они проведут всю ночь в отделении несчастных случаев, Уилла уснет и к тому времени, когда проснется, скажет, что у нее ничего больше не болит.
- О чем ты говоришь? - Тиффин поворачивается к нему с широко открытыми глазами и обвиняющим взглядом. - Может, ей нужна будет операция. Может, они отрежут ей…
- Что случилось? - в бешенстве воплю я.
- Я не знаю! Она поранила руку, а меня тут даже не было! - защищаясь, говорит Кит.
- Я был, - важно сообщает Тиффин, запихивая всю руку в коробку с хлопьями. - Она соскользнула со стойки, упала на пол и стала кричать. Когда Лочи поднял ее, она закричала еще сильнее, и он понес ее на улицу, что поймать такси, а она продолжала кричать…
- Куда они поехали? - Я хватаю Кита за руку и встряхиваю его. - В больницу святого Джозефа?
- Ой, отстань от меня! Да, он так сказал.
- Никому не двигаться! - кричала я по пути к двери. - Тиффин, ты не пойдешь на улицу, слышишь меня? Кит, пообещай, что останешься с Тиффином, пока я не вернусь? И как только позвонит телефон, ответишь?
Кит театрально закатывает глаза.
- Лочен уже все это говорил…
- Ты обещаешь?
- Да!
- И не открывай никому дверь, а если будут какие-то проблемы, звони мне на телефон!
- Хорошо, хорошо!
Всю дорогу я бегу. А это целые две мили, но дорожное движение в час пик таково, что на автобусе ехать медленнее, если не мучительней. Бег помогает активировать предохранительный клапан в моем мозге, прогоняя прочь видения пострадавшей кричащей Уиллы. Если с этим ребенком случилось что-то ужасное, я умру, я знаю это. Моя любовь к ней, как резкая боль в груди и пульсация крови в голове, стучит молотком вины, заставляя меня признать, что с тех пор, как начались мои отношения с Лоченом, несмотря на мои недавние попытки, я по-прежнему не обращаю на свою сестренку столько внимания, сколько прежде. Я торопливо купала ее, укладывала спать и рассказывала сказки на ночь, я срывалась на нее ; когда виноват был Тиффин, я раз за разом отвергала ее просьбы поиграть с ней, ссылаясь на занятость или домашнее задание, озабоченная тем, чтобы все было в порядке, чтобы уделить ей всего лишь десять минут своего времени. Кит постоянно привлекает внимание своей изменчивостью, Тиффин - своей гиперактивностью, оставляя Уиллу в стороне. Как ее единственная сестра, я должна была играть с ней в куклы и устраивать чаепития, одевать ее, играть с ее волосами. Но в эти дни я была так занята другими делами, что даже не заметила, как она поссорилась со своей лучшей подругой, не смогла понять, что она нуждалась во мне: чтобы выслушать ее рассказы, спросить о том, как она провела день и похвалить за почти безупречное поведение, которое, естественно, не привлекало внимания. Например, рана на ноге - дело не только в том, что она весь день провела в школе с больной ногой, но и в том, что ее некому было обнять и утешить, а что еще хуже и более показательно, она даже не подумала рассказать мне об этом инциденте, пока я сама не обратила внимание на огромный пластырь под дыркой в колготках.
К тому времени, как я добираюсь до больницы, я готова разрыдаться и, оказавшись внутри, поиски правильного направления практически доводят меня. В конце концов, я нахожу детскую амбулаторию, и мне говорят, что с Уиллой все в порядке, но она “отдыхает”, поэтому я смогу навестить ее, когда она проснется. Мне показывают небольшую комнату в длинном коридоре и сообщают, что палата Уиллы прямо за углом и в ближайшее время врач придет поговорить со мной. Как только медсестра исчезает, я снова туда направляюсь.
Заворачивая за угол, в дальнем конце еще одного длинного белого коридора, я узнаю знакомую фигуру перед ярко-разукрашенной дверью детской палаты. Он опирается на руки, опустив голову и вцепившись в край подоконника.
- Лочи!
Он оборачивается, словно ужаленный, а потом медленно выпрямляется и стремительно приближается ко мне, поднимая руки, словно сдается.
- Она в порядке, она в порядке, она в полном порядке - они дали ей кислородно-воздушную смесь от боли и вправили кость на место. Я только что видел ее, она заснула, но выглядит совершенно нормально. После того, как ей второй раз сделали рентген, врачи сказали, что уверены, это ненадолго - ей даже не нужен будет гипс, плечо заживет за неделю или даже меньше! Сказали, что вывихи плеча у детей случаются постоянно, что такое происходит действительно довольно часто, они видят такое все время, тут не о чем беспокоиться. - Он говорит безумно быстро, его глаза излучают какой-то бешеный оптимизм, глядя на меня с неистовым, почти умоляющим взглядом, словно ожидая, что я начну прыгать от облегчения.
Я останавливаюсь, тяжело дыша, убираю выбившиеся пряди волос с лица и гляжу на него.
- Она вывихнула плечо? - Я тяжело вздыхаю.
Он вздрагивает, будто мои слова задевают его.
- Да, и все! Больше ничего! Они уже сделали ей рентген и все такое и…
- Что случилось?
- Она просто упала с кухонного стола! - Он пытается прикоснуться ко мне, но я отодвигаюсь в сторону. - Послушай, она в порядке, Майя, я же говорил тебе. Ничего не сломано - кость просто выскочила из сустава. Я знаю, что это звучит драматично, но все, что им нужно было сделать, - это поставить ее на место. Они дали ей кислородно-воздушную смесь, поэтому было не слишком… не слишком больно, и… и сейчас она просто отдыхает.
Его маниакальное поведение и очень быстрая речь ужасают. Волосы стоят дыбом, будто он раз за разом запускал туда пальцы, лицо белое, школьная рубашка свободно свисает поверх брюк, влажными пятнами прилипая к коже.