- Но конечно… конечно, есть еще один номер, по которому ее можно найти? - его голос звучит ясно и громко. Никто, кроме меня, не мог заметить легко дрожание.
- Я же сказала - я пыталась. Ее мобильный телефон выключен. Но, как я уже сказала, я оставила сообщение на ее домашнем.
- Пожалуйста, не могли бы вы просто продолжать пробовать до нее дозвониться?
Секретарша что-то бормочет и идет обратно в свой кабинет. Я прикасаюсь к руке Лочена. Он подпрыгивает, как будто его подстрелили, и за спокойной внешностью я вижу, что внутри него тоже все рушится.
- Она продолжает говорить о няне, - говорит он нервно, возвращаясь в коридор и хватая мою руку. - Мама когда-нибудь говорила тебе что-нибудь о плате кому-то, кто забирал бы их?
- Нет!
- Где она сейчас?
- Лежит на диване с тряпкой на лице, - шепчу я. - Когда я спросила ее, где Тиффин и Уилла, она сказала, что думала, что наша очередь их забирать.
Лочен тяжело вздыхает. Я вижу, как быстро вздымается и опускается его грудь под школьной рубашкой. Его пиджака и сумки нигде не видно и он снял галстук. Мне требуется время, что бы понять, что он пытается скрывать, что он всего лишь школьник.
- Я уверен, что это какое-то недоразумение, - говорит он с отчаянным оптимизмом в голосе. - Должно быть, кто-то другой из родителей пришел поздно и забрал их. Все в порядке. Мы разберемся с этим, Мая. Правда? - он сжимает мою руку и напряженно мне улыбается.
Я киваю, заставляя себя дышать:
- Да.
- Я лучше вернусь и поговорю с…
- Ты хочешь, что бы я тоже? - тихо спрашиваю я.
Его щеки сразу же покраснели:
- Конечно же, нет! Я могу, я могу с этим разобраться…
- Я знаю, - я быстро отступаю. - Я знаю, что ты можешь.
Он оставляет меня, что бы пересечь порог кабинета и делает громкий вздох.
- Безуспешно?
- Да. Я думаю, она могла застрять в пробке. На самом деле, она может быть где угодно.
Я слышу раздраженный вздох Лочена.
- Послушайте, я уверен, что учительница не стала бы намерено отпускать их с незнакомцем. Н-но вы должны понимать, что прямо сейчас эти дети пропали. Поэтому я думаю, что было бы лучше, если бы вы связались с директором или его заместителем или, или с кем-нибудь, кто мог бы помочь. Мы собираемся обратиться в полицию, а они, вероятно, захотят поговорить с людьми, которые управляют этой школой.
В коридоре, вне поля зрения Платиновой Блондинки, я прислоняюсь спиной к стене и прижимаю тыльную сторону ладони ко рту. Полиция означает власть. Власть означает социальные службы. Лочен должно быть действительно уверен, что Тиффин и Уилла были похищены, если он готов рискнуть привлечь их.
У меня перед глазами все начинает покачиваться, поэтому я иду и сажусь на ступеньки. Я не понимаю, как Лочен может так контролировать себя и не терять разумность, пока не замечаю у него на спине влажный след от пота на рубашке и увеличивающуюся дрожь в руках. Я хочу встать и сжать их, сказать ему, что все будет хорошо. Не считая того, что я не знаю, в чем дело.
В одно и то же время с мисс Пирс, учительницей Уиллы, прибывает директор школы, крепкий седеющий мужчина. Становится известно, что она в течение более получаса ждала с обоими детьми, пока не появилась дама, некая Сандра, которую, очевидно, попросили забрать их.
- Но у вас обязательно должна быть фамилия, - второй раз повторяет Лочен.
- Естественно у нас есть записи о каждом родителе ребенка, опекуне или няне. Но единственная информация, которая у нас была о Тиффине и Уилле - это имя матери и домашний номер телефона, - говорит мисс Пирс, маленькая розовощекая молодая женщина. - Но, несмотря на все наши попытки, мы так и не смогли дозвониться. Поэтому, когда приехала эта дама и сказала, что она - друг семьи и ее попросили забрать детей, то у нас не было причин ей не поверить.
Я вижу, как руки Лочена за спиной сжимаются в кулаки.
- Конечно же, проверить, с кем ребенок уходит домой - это часть вашей работы!
Теперь он начинает терять самообладание: показываются трещины.
- Я думала, что часть работы родителей - вовремя забирать детей, - уязвленно возражает мисс Пирс. И внезапно мне хочется взять ее за голову, ударить ею о голову Платиновой Блондинки и закричать: “Разве вы не понимаете, что пока вы тут доказываете свою правоту и спорите о том, кто виноват, в это время моих маленьких брата и сестру может увозить педофил?”.
- А где тут вообще родители? - прерывает директор. - Почему у нас здесь только брат и сестра?
Я чувствую, как у меня в горле перехватывает дыхание.
- Наша мать сейчас больна, - говорит Лочен, и, даже если он выдает эту всегда срабатывающую фразу, то я могу сказать, что он с трудом сохраняет свой голос спокойным.
- Слишком больна, чтобы приехать и узнать, что случилось с ее детьми? - спрашивает мисс Пирс.
Тишина. Лочен смотрит на учительницу, его плечи быстро поднимаются и опускаются. “Не реагируй”, - молча прошу я, прижимая к губам костяшки пальцев.
- Послушайте, думаю, нам нужно предупредить органы, - теперь говорит директор. - Уверен, что это ложная тревога, но, очевидно, нам нужно подстраховаться.
Теперь Лочен идет на попятную, дергая себя за волосы в характерном жесте крайнего беспокойства.
- Да, конечно. Но вы можете просто дать нам минуту?
Он отходит от двери кабинета и быстро идет вперед.
- Мая, они хотят вызвать полицию… - его голос дрожит и лицо блестит от пота. - Они придут в дом. Мама - она должна будет участвовать… Она была трезвой?
- Я не знаю. Она определенно страдала от похмелья!
- Может быть… может быть, я должен остаться здесь и дождаться полицию, пока ты отправишься домой и попытаешься привести ее в чувство… Спрячь все бутылки и открой все окна, - он больно вцепляется в мою руку. - Сделай все, что можешь, чтобы избавиться от запаха. Скажи ей, чтобы она плакала, или что-нибудь, чтобы это выглядело, как истерика…
- Лочен, я поняла, я все сделаю. Иди и звони в полицию. Я сделаю все, чтобы они никогда не узнали…
- Они заберут детей и разлучат нас, - его голос прерывается.
- Нет. Лочи, вызови полицию - это более важно!
Отступая назад, он прикладывает ладони к носу и рту, его глаза расширены, и кивает мне. Я никогда не видела его таким испуганным. Затем он поворачивается и идет обратно по коридору в кабинет.
Я срываюсь на бег в сторону тяжелых двойных дверей в конце коридора. Под ногами ритмично мелькает черно-белый линолеум. Яркие цвета на стенах, кажется, плывут… Неожиданный крик позади меня распарывает мою грудь как пуля.
- Они нашли номер Сандры!
Приложив руку к двери, я останавливаюсь. Лицо Лочена светится от облегчения.
Когда после еще одного тягостного десятиминутного ожидания мы выходим через школьные двери, Тиффин надувает розовые пузыри, у него рот полон жвачки, а Уилла размахивает леденцом на палочке.
- Смотрите, что у меня есть!
Я так крепко обнимаю Уиллу, что чувствую, как бьется ее сердце. В лицо мне лезут ее волосы, пахнущие лимоном, и я лишь могу сжимать ее, целовать и пытаться удержать в своих объятиях. Лочен одной рукой обнимает Тиффина, когда тот извивается и хихикает в его руках.
Ясно, что ни один из них не имеет понятия, что что-то не так, поэтому я прикусываю язык, чтобы не заплакать. Сандра оказывается не кем-то ужасным, а пожилой дамой - няней одного из мальчиков из другого класса. По ее словам, сразу после четырех часов дня ей позвонила Лили Уители, объяснив, что она заболела, не может выйти из дома и попросила оказать ей услугу - забрать детей. Сандра любезно вернулась в школу, увела Уиллу и Тиффина и попыталась завезти их обратно домой. Но когда она позвонила в дверь, ей никто не ответил, поэтому она оставила в двери записку и увезла их в дом своего подопечного, ожидая телефонного звонка Лили.
Пересекая детскую площадку, я крепко за каждую руку держу Тиффина и Уиллу и изо всех сил стараюсь участвовать в болтовне об их такой неожиданной “игровой встрече”. Краем уха я слышу, что Лочен благодарит Сандру, и вижу, как он пишет ей свой номер мобильного и просит звонить ему, если Лили снова попросит ее об “услуге” такого рода. Как только мы выходим из школы, Тиффин хочет вырваться из моей хватки, разыскивая в канаве что-то, что можно попинать и погонять по дороге. Я говорю ему, что полчаса поиграю с ним в “морской бой”, если он будет держать меня за руку до самого дома. На удивление он соглашается, подпрыгивая как йо-йо у меня на руке, готовое выскочить из углубления, но мне все равно. Пока он держит меня за руку, мне правда все равно.