Глава 12
— Я думаю, это благородно. Есть много людей, кто использует свое богатство, чтобы помочь другим богатым приумножить свое состояние. Есть разные виды благотворительности, многие просто жертвуют деньги, не передавая накопленные знания.
Приносят пиццу, и я с удовольствием в нее вгрызаюсь.
— Приятно видеть женщину, которая действительно ест, — дразнит меня Грейсон.
— Прости, я не похожа на тех тростиночек, к которым ты привык. Я люблю еду, особенно итальянскую. — Я подчеркиваю это утверждение, откусывая большой кусок сырной вкуснятины.
— Откуда ты знаешь, к чему я привык?
— Ох, я видела тебя с разными женщинами в на фотографиях в интернете. И ни одна из них не выглядела, как я. Они все — длинноногие богини, которым не помешает чизбургер.
Грейсон громко и от души смеется.
— То есть, ты гуглила меня, да?
Черт. Меня поймали. Я только что призналась, что следила за ним в интернете.
— Ну, это ты получил персональную информацию обо мне из студенческого файла в ночь той вечеринки.
Упс. Я опять не смогла сдержать язык за зубами. Возможно, это не очень хорошая идея — вспоминать ту ситуацию, из-за которой так на меня разозлился, что угрожал отменить соглашение. Я бросаю на него взгляд, но он лишь улыбается, как Чеширский кот.
— Виновен по всем статьям, — признает он.
Я быстро меняю тему, чтобы не портить настроение.
— Какие у тебя хобби? Что тебе нравится делать?
— То есть, помимо секса? — Грейсон подпирает рукой подбородок, будто раздумывает.
— Да. Кроме секса, умник. — Я шлепаю его по руке в притворном раздражении и беру другой кусок пиццы.
— Мне нравятся занятия, вызывающие адреналин. Прыжки с обрыва, с парашютом, спуск на веревке, лишь позови. Если от этого колотится сердце — я к этому готов. Мне нравится дайвинг и серфинг. — Он смотрит на меня и видит интерес на моем лице. — А ты? Что тебе нравится делать в свободное от дикого секса со мной время?
Я закатываю глаза на его грубую прямолинейность.
— Похоже, ничего такого захватывающего, как у тебя: мне нравится музыка, чтение и мыловарение.
— Мыловарение?
— Да. А что не так? — защищаясь, спрашиваю я.
— Ничего. Просто никогда не встречал людей, занимающихся мылом.
Я выдаю ему основные причины использования натурального мыла, насколько лучше оно подходит телу. Грейсон внимательно слушает, как я объясняю процесс и используемые мной ингредиенты.
— Этот так увлекательно. Может, привезешь ингредиенты сюда и научишь меня.
— Здесь нет подходящей кухни. Пары могут быть вредными.
— О, об этом я не подумал, — разочарованно говорит он.
— Все в порядке. Может, как-нибудь зайдешь ко мне.
— Шивон, — отчитывает он.
И вот так мне напоминают, что нас не должны видеть вместе. Около нашего дома ошивается не много студентов, но риск все равно присутствует. Один раз уже он заходил, чтобы восстановить наше соглашение, и это было рискованно. Все равно, его искренний интерес к моему хобби по чуть-чуть рушит мою решимость не отдавать ему сердце. Лиам никогда не выказывал интереса к мыловарению. Он убеждал, что дешевле купить мыло, да и меньше времени на это тратится. Все, что отвлекало мое внимание от него, не одобрялось. Все всегда крутилось вокруг него и его желаний. Я начинаю понимать, что он был совсем неидеальным.
Грейсон видит недовольство на моем лице. Тянет меня с дивана и ведет к моей спальне. О, да, это меня подбодрит. Подводит меня спиной к кровати и обхватывает мое лицо ладонями. Его губы обрушиваются на мои, но сам поцелуй медленный и соблазнительный. Грейсон облизывает нижнюю губу, побуждая открыться ему. Я вздыхаю, и его язык проскальзывает внутрь. Он словно изучает мой рот, пока наши языки страстно сплетаются.
— Мне нравится целовать тебя. У тебя самый сладкий ротик. — Твердый член прижимается к моим бедрам, подтверждая его заявление. — Обычно поцелуй — слишком интимно, но, кажется, я не могу удержаться от тебя. Я чертовски удивился, когда поцеловал тебя на танцполе в ту ночь в Drai’s. Твои губы выглядели так сладко и звали меня.
— То есть, ты вообще не целуешься?
— Не совсем. Только тебя. Мне нравится целовать тебя.