— Послушай, сейчас… — Юргент протянул ей руку, но она оттолкнула ее и бросилась бежать.
Он хотел было остановить ее, попытаться объяснить, какое ему потребовалось сделать над собою усилие, чтобы совладать со своими чувствами к ней, чтобы не случилось то, о чем они оба потом будут очень сильно жалеть. Но было уже поздно. Юргент покачал головой и сел на землю. Эта девушка. .. Юлия… Она стала для него наваждением, безумием, страстью, недосягаемой мечтой. Как он может грезить о том, что она согласится отказаться от своей семьи, от своего богатого и знатного жениха, ради какого-то беглого гладиатора? Более того, как он может мечтать о том, чтобы увезти этот нежный, ранимый, капризный и такой прекрасный Цветок в далекие северные земли, где зимой идет снег, где землю нужно обрабатывать в три раза тщательнее, чем в благодатном теплом Средиземноморье? И потом, разве не поведала ему Неле о том, что Юлия едет в далекую Фессалийскую долину для того, чтобы узнать в древнем храме Гестии — почему боги противятся ее браку с Септимусом Секстом? Юргент знал, что семья Секстов одна из самых богатых и влиятельных в Риме. Он знал также, что Септимус ненавидит гладиаторов Он выступает за то, чтобы все они находили на арене смерть, ведь Рим мог позволить себе сколько угодно смертельных и кровавых забав. Непрерывные войны обеспечивали Республику огромным количеством пленных воинов. Юргент слышал также, что родители Септимуса Секста были убиты беглыми гладиаторами, это объясняло необыкновенную ненависть этого патриция к дерущимся на потеху толпе, но все же не делало Секста более человечным в глазах господина Фьеорда. Наверное, Юлия очень любит своего жениха, если отважилась отправиться в такое опасное путешествие, только для того, чтобы узнать волю богов. Юргент не верил, что она может быть такой же испорченной и развратной как большинство римских матрон. Он видел тонкую, пламенную, чувственную натуру, девушку, которая уже готова к любви и желает ее познать, и понимал, что не имеет права воспользоваться этим… Ведь обесчестить ее вот так, воспользовавшись минутной слабостью, было бы все равно, что растоптать нежный, только-только начавший цвести бутон. Юргента пленяло отсутствие лицемерия и жеманства в Юлии, ее честность и открытость. Ведь не каждая женщина способна признать, что ее чувственность гораздо сильнее, чем дозволяют жесткие рамки общественных приличий и мужских представлений о «женской чести». К сожалению, Юлия была еще слишком молода для того чтобы понять, какой силой она обладает, и слишком мало видела жизнь, чтобы правильно оценить поступок своего телохранителя.
Следующий день пути прошел спокойно. Юлия была в очень плохом настроении. Лито научила ее разбираться в травах и готовить целебные настои. Среди них были прекрасные успокоительные и снотворные средства. Лито часто говорила, что лучше проспать плохой день, чем пережить, поэтому Юлия приняла двойную порцию сонных капель. Она проснулась только к вечеру, когда вдали Уже показались яркие огни Тирении. Когда-то Тирения была обычной рыбацкой деревней, которая со временем превратилась в огромный порт. Кратчайший путь в Грецию, через Ионическое море, до порта Месалонгион, начинался именно из Тирении. Днем и ночью у огромной пристани швартовались огромные галеры, груженные самыми разнообразными товарами. Пользуясь тем, что путь через Ионическое море был самым быстрым способом доставки в Рим товаров из Азии, а море относительно спокойным, купцы грузили корабли так, что те напоминали огромные возы с сеном. Галеры сидели в воде так низко, что даже небольшой шторм вполне мог потопить такое судно. Однако, вероятность непогоды была крайне мала, в отличие от жажды наживы. Юлии предстояло найти владельца какого-нибудь быстроходного корабля, лучше всего почтового, который согласился бы за сходную плату доставить ее, вместе с охраной и прислугой, в Месалонгион — морские ворота богатейшей области Греции, Фессалийской долины.
Отряд остановился к небольшой таверне на окраине города. На этом настоял Юргент, который не понаслышке знал, что такое средиземноморский портовый город. Сам порт и центральные улицы занимали публичные дома, верхние этажи которых предназначались для нехитрых и недорогих утех, а нижние представляли собой грязные, низкопробные кабаки, в которых пьяные матросы каждодневно устраивали погромы и драки. Римская когорта, размещавшаяся в Тирении для поддержания порядка и охраны порта от вторжения, размещалась на восточной окраине порта, где берег превращался в высокие скалы и становился непригодным для стоянки судов. Однако с этого возвышения море было видно как на ладони, даже два небольших пологих острова, расположенных недалеко, не смогли бы скрыть корабли противника или морских разбойников от римских дозорных. В их обязанности входило сообщать в порт о случаях появления пиратов в прибрежных водах. На этот случай, купцы содержали на свои деньги специальные сторожевые корабли, быстроходные боевые галеры, которые были предназначены для поимки и уничтожения разбойников, а также для охраны кораблей в тех случаях, когда они перевозили очень ценный груз.
Юргент выбрал таверну недалеко от укрепления, чтобы дочь Квинта была в большей безопасности. Он также отправил человека к командиру, чтобы сообщить о том, что досточтимая Юлия Квинт прибыла в Тирению и ей требуется быстроходный корабль, для того, чтобы попасть в Месалонгион.
Ответ не заставил себя долго ждать. Через два часа командир когорты пожаловал лично, в сопровождении двух солдат. Он напоминал небольшой бочонок на ножках. Совершенно гладкая, лишенная какой бы то ни было растительности, голова, так загорела от постоянного нахождения на солнце, что напоминала огромный лоснящийся финик. Этому способствовало сморщенное, но мясистое лицо, на котором особенно выделялись огромный горбатый нос и толстые губы.
— Приветствую тебя, прекрасная дочь благородного сенатора Квинта! Я Либерии Марк, командир Тиренийской когорты, — прокричал служака, глядя куда-то вверх, потом опустил голову и внимательно посмотрел на Юлию. — Да, теперь я понимаю, почему ваш отец нанял для вашей охраны целую армию. А где начальник вашей гвардии?
— Вот, — Юлия показала на Юргента.
— Галл?! — Либерии с неизъяснимым ужасом посмотрел на Юлию. — Он ваш раб?
— В некотором смысле, да, — ответил Юргент. Либерии стоял к нему спиной, и только Юлия могла видеть улыбку своего телохранителя.
— Что он имеет в виду?
— Он шутит, — поспешно откликнулась Юлия, и направилась в сторону террасы, где для нее накрыли стол. — Присоединяйтесь к моей скромной трапезе, благородный Либерии Марк.
— Шутит? Наглец! — и Либерии поспешно направился за Юлией туда, где по ее обещанию должна была быть еда.
За обедом Либерии умудрялся жевать и говорить одновременно, причем, не давая вставить ни слова больше никому. Он рассказал Юлии о том, как донимают его в последнее время морские разбойники, от которых совершенно не стало житья. Рассказал, как тяжело ему ладить с жадными купцами, и убеждать их не грузить свои торговые суда так, что они начинают тонуть прямо у причала. При этом достопочтенный предводитель римлян в Тирении умудрялся так легко и быстро перескакивать с одной темы на другую, что было совершенно невозможно остановиться и задуматься хоть о чем-то из сказанного им. Юлию обеспокоило известие о том, что море кишит пиратами, которые прячутся на островах, разбросанных на всем пути от Тирении до Месалонгиона.
— Неужели нет никакого способа справиться с морскими разбойниками? Ведь местные купцы получают огромные прибыли от продажи товаров, которые привозят из далеких восточных стран, — спросила, наконец, Юлия, воспользовавшись паузой в речи Либерия, который откусил слишком большой кусок бараньей ноги и теперь был вынужден его жевать.
— М-м-м… — промычал командир когорты, поднимая вверх палец и всем своим видом показывая, что сообщит сейчас что-то крайне важное. — Совершенно никакого способа нет! — выпалил он, как только смог пропихнуть в глотку кусок мяса; поспешно отхлебнув вина из бокала, Либерии продолжил, — до тех пор пока через это море проходят торговые пути, нет совершенно никакого средства, чтобы избавиться от пиратов. Они словно хищные птицы, кружащие над землей в поисках падали, постоянно высматривают неохраняемые или перегруженные суда. Иногда, сбившись в шайки из нескольких быстроходных кораблей, они нападают даже на хорошо охраняемые галеры, которые перевозят ценный груз. В последнее время у них появился, кстати, новый, высокодоходный промысел. Они похищают красивых женщин и увозят их в Александрию, или более далекие порты, для продажи.