– Хорошая знакомая, – хитро протягиваю я, облокачиваясь о перила спиной. – Сегодня у нас планы, но, быть может, на днях я смогу привести её в дом и познакомить вас. Она славная, Миа. Уверен, вы обязательно подружитесь.
– Я не дружу с потаскушками, увы, – цедит сквозь зубы сестрёнка и подрывается с места, продемонстрировав напоследок свою болезненно-смеющуюся ухмылку прямо перед моим лицом.
– Вернись, Миа! – кричит отец, отбрасывая книгу в сторону и чуть ли не проливая на себя чай. – Прости, Уильям. Девочка совсем отбилась от рук.
– Прекрати, отец. Всё в порядке.
«Всё в порядке»? Кому же я, чёрт возьми, вру! Всё совсем не в порядке, ведь будь я сейчас с развязанными руками, то тут же кинулся бы за ней. Навис бы над её маленьким и обозлённым лицом и заставил замолчать действенным способом. Ядовитый комок не выплеснутой агрессии подступает к горлу. Руки чешутся. Её взгляд, что она бросила мне вдогонку, полон решимости, ревности и некой агонии. Глаза настоящего безумца. С широко распахнутыми ресницами и расширенными зрачками от кипящей злости. Этот взгляд будет преследовать меня, губить все спокойные сны.
– Нет. Мы совсем разбаловали её с Франси. Младшая доченька и любимица всех соседей в округе. Ты помнишь её ангельское личико и козырные кудряшки? Что и говорить, она и сейчас хороша, но ведь в детстве были мелкие проказы, а что сейчас? Сплошное неуважение!
– Она капризная, отец. Только и всего.
– Ты всегда защищаешь её, Уилл. Вот она и пользуется, – отзывается Невил и потирает ладонью лоб. – Когда ты наконец поймёшь, что детство кончилось? Ты не сможешь выгораживать её всю жизнь, что же тут неясного? Когда-нибудь настанет день, а ведь он, определённо, настанет, так и знайте, и вы свяжете свои судьбы с другими людьми. И ты, и Амелия будете создавать свои семьи. И что же, твоя сестра будет звонить тебе посреди ночи и рассказывать о своих секретах? Так нельзя, Уилл. Так совсем неправильно.
Неправильно. Как точный выстрел в голову. Если ты счастлив, по-настоящему счастлив, и вдруг появляется это неправильно, что тогда? Отступать? Даже не пытаться бороться за своё счастье и опустить оружие на землю? А будет ли этот шаг правильным? Тот, что идёт вразрез с твоими собственными желаниями? В угоду всем создателям этих ярлыков и великим выдумщикам нелепых правил и установок! В угоду всему миру, но только не своему сердцу.
Хочется рвать на себе волосы и кричать от несправедливости. Но это не поможет. Так что просто кивай и говори так, как правильно. Оставляй всё под замком. Все тайные желания и мысли – под крепкий замок. На засов. На железные ставни. Подальше от правильных людей с их правильными взглядами на жизнь.
– Ты прав, отец. Я поговорю с ней, – бесстрастно говорю я, замечая проскользнувшее облегчение на лице мужчины. – А теперь извини, я должен забрать Рози.
Слышу отголоски слов отца, что, не отрывая глаз от книги, говорит мне что-то доброе. Сначала кнут, а затем пряник. Но я не желаю этого пряника. Я нахожусь где-то на краю своего сознания, где блуждает этот безумный и дикий взгляд моей девочки. Ликую от её ревностной реакции и ожидаю её нового нервного выпада. Именно в эту секунду совсем не хочется думать о последствиях. Ведь если задуматься, то я всего лишь выполняю её прихоть.
В очередной чёртов раз.
Примечание к части
Глава 7.
POV Миа
Дыши, Миа. Просто дыши.
Резкий хлопок моей двери отдаётся в перепонках. Сжимаю свои пальцы в кулаки, что есть силы. Отчаянно хочется колотить ими по стене. До содранной кожи на костяшках, до крови. Рвать и метать. Крушить всё вокруг. Словно в меня вселился какой-то обозлённый зверёк, который помыкает мной и хочет лишь одного – выть от бессилия.
Мечусь по комнате, не зная, куда себя деть. К горлу подступает колючий ком обиды. Никаких слёз. Хватит. Кажется, ещё чуть-чуть – и меня накроет волна настоящих неврозов. Но ведь я сама толкнула его на этот шаг. Вложила в его руки маленький ножик и подставила грудь с бешено колотящимся сердцем. С глупым сердцем!
Оседаю на пол и прислоняюсь лбом к стене. Немного отклоняюсь и снова утыкаюсь в прохладную стену. Чуть резче. Больно.
«Но Рози не так уж и безнадёжна».
Ещё один глухой удар. В висках начинает стучать.
«Она славная, Миа. Уверен, вы обязательно подружитесь».
Стискиваю зубы, чтобы притупить обострённые чувства. Ещё раз бьюсь головой. Горло начинает сдавливать от рвущихся наружу слез.
С чего он вздумал, что имеет право отрывать себя от меня? Ведь я всегда была слишком острой на язык, когда мной овладевали эмоции. Так почему же именно сейчас? Сейчас, сегодня он решил купиться на это?