Она улыбается и снова пожимает плечами.
— Все мы плохие в чьей-то истории.
Глава 19
Адам.
Захожу домой и, устало потирая затылок рукой, иду по коридору в гостиную.
После того, как в канун нового года я выламывал дверь у порога Чапли, прошло три недели. За это время я смог восстановить свой привычный график, вернулся на работу и даже возобновил занятия спортом.
Примирение с Чарли привело к тому, что мы начали с ним часто встречаться и, (не верится, что говорю это) я скучал по своему другу.
Всю последнюю неделю мы были заняты подготовкой к их свадьбе с Вивьен, что должна состояться совсем скоро. Примерка костюма, предсвадебный ужин и, конечно, мальчишник. Даже при упоминании последнего у меня начинает болеть голова.
Удивительно, но после работы, когда Чарли предложил сходить с ними в бар, я отказался. Не знаю почему, но так хотелось вернуться домой, что весь день я этого только и ждал. Не припомню за собой столь странного порыва уже давно.
Бросаю ключи на первую попавшуюся поверхность и иду в мастерскую, планируя на долго там закрыться. Но, как только я спускаюсь по ступенькам, застываю на месте, уставившись в одну точку на изумрудном диване. На ней лежит знакомая дамская сумочка серого оттенка. И мое сердце начинает биться в три раза сильнее, когда я осознаю кому она принадлежит.
Взволнованно бросаюсь на поиски таинственной хозяйки, надеясь на то, что мои ожидания подтвердятся. Быстро иду по тусклому освещению в сторону своей старой спальни и медленно раскрываю полуоткрытую дверь. Я не был тут очень давно. Не заходил с тех самых пор, как сменил пострадавшую от Саймона дверь.
Почему? Да просто не мог.
Я разглядываю комнату с тусклым освещением, что проникает сквозь плотные шторы. Здесь все такое же как раньше. Даже запах, напоминающий мне о ней, цвет стен и кровать…
Мое сердце начинает до боли бить по ребрам. Оно мгновенно все чувствует. Я замираю на месте, уставившись на темноволосую головку, торчащую из-под одеяла. Я не только приятно удивлен, но и заинтригован. Интрига так и кружится в моей голове.
Мысленно умоляю создателя, что бы это оказалась та, о ком я думаю. Хотя, её я не спутаю ни с кем.
Я медленно подхожу ближе и сажусь на край кровати, стараясь не спугнуть ту, что там ютится. Аккуратно раскрываю край одеяла и ко мне резко разворачивается Луиза, испуганно раскрыв сонные глаза.
— Тише, малышка, это я, — шепчу я, довольно разглядывая её лицо, по которому успел соскучиться.
Луиза резко поворачивается ко мне телом и удобней усаживается на матрасе.
— Я не спала… Прости за наглый визит. Мне просто… мне нужно было… — пытается пробубнить она и снова замолкает. — Я не знаю.
Протягиваю руку и провожу тыльной стороной ладони по её щеке. Луиза реагирует на мои прикосновения и поддается вперед.
— Ты же знаешь, что всегда можешь придти ко мне.
Она поднимает на меня глаза, давая досыта насмотреться их блеском. Хотя, я сомневаюсь, что смогу когда-нибудь ими насытиться.
Я скучал по ним. Скучал так же безумно, как и по самой Луизе. Много раз, лёжа ночью в своей постели, я думал о них. Думал о том, как бы хотел снова взглянуть в них и утонуть бездне янтаря. Луиза всегда была ласковой и лучезарной. И этим она заражала меня, пробившись сквозь старую огрубевшую броню.
Сейчас же, присмотревшись в две томные точки, я понимаю — что-то изменилось. Под глазами залегли синяки, и сама Луиза выглядит уставшей. А когда она понимает, что я заметил это, то облизывает искусанные губы и пытается скрыть покрасневшие глаза.
— Что-то случилось?
Заправляю за ухо прядь, выбившуюся из остальной копны её волос. Луиза отвечает не сразу, чем ещё сильнее меня беспокоит. В голове прокручиваются миллионы мыслей, но я отгоняю их.
— Мама с Кайлом уехали в Нью-Фауленд — домой, но я не смогла… я не решилась… Не знаю, откуда у меня этот страх, но я не смогла остаться дома одна… Да и не хотелось. Поэтому я пришла к тебе.
— Зачем они уехали?
Я не понимаю ничего из того, что она сказа. О чем именно идёт речь? Страх? Перед чем? Зачем они поехали обратно в свой старый город?
— Сегодня ровно пять лет как папы не стало, — на одном вдохе поясняет Луиза.
Годовщина смерти. Теперь все встало на свои места.
Луиза так и не смогла найти в себе силы съездить на кладбище. Хотя, думаю каждому было бы тяжело смотреть на могилу родного и любимого человека.
Как бы отреагировал я на её месте? Да, мы не ладим, но он мой отец. Думаю, я бы разбивался в дребезги каждый год на её месте.
Я молча откидываюсь на спинку кровати и протягиваю к ней руки, прося, что бы она дала мне себя обнять.
— Иди ко мне, — тихо произношу я.
Луиза не ждёт повторного приглашения и прижимается к моей груди, давая мне обвить руки вокруг неё. Я хочу утешить её. Хочу дать ей какой-нибудь повод для улыбки. Хочу сказать, что все это уже давно прошло и ей не стоит так мучаться. Но это будет не правильно. Лучшее лекарство от горя — это способность полностью его прочувствовать. Принять. Лишь оказавшись на дне, можно оттолкнуться и вынырнуть на поверхность. Поэтому, думаю, не стоит ничем утешать. Ей нужно не это.
Вспоминаю, как узнал о смерти её отца и становится тошно. Луиза никогда не говорила мне о нем, лишь только отнекивалась. Мне же казалось, что она просто с ним в соре. В тот день, когда я грубо напомнил о нем, все выглядело так, будто в ту самую секунду она осознала, что его на самом деле нет. А я, до ненависти желавший сделать ей больно за то, что хотела вернуться к себе, понял какую сделал ошибку.
Она не могла говорить о его смерти в слух. Легче было умолчать или увильнуть от ответа, нежели признаться самой себе, что отца уже нет. Словно, если не говорить в слух, он будет жив. Думаю, именно в тот момент она вновь почувствовала всю боль утраты. Я заставил её почувствовать это.
— Мне хотелось к тебе… — шепчет она в шею, создавая приятную тёплую дрожь на месте касания, — потому что… потому что только с тобой мне хорошо. Только ты можешь утешить меня.
Я сильнее обвиваю вокруг неё руки и утыкаюсь носом в темную макушку. Вдыхаю знакомый, до боли родной аромат ванили.
— Я рядом детка… Я рядом… Ради тебя я готов на все.
«Я ради тебя пойду ко дну, и вызволю на свет».
Она крепче давит ладонью мне в спину и прижимается. Я никуда её больше не отпущу. Достаточно с нас неопределенности. Теперь все будет на наших правилах.
Луиза пришла ко мне. В трудный момент нашла утешение в моих объятиях. Вернулась или нет сейчас не важно. Большего мне не надо. Я сделаю все, что она скажет. И никому не дам ее обидеть.
Глава 20
Луиза.
Раскрываю тяжелые глаза и, морщась, смотрю вперед. Моему телу так хорошо. Тепло и мягко. Постель Адама всегда была моей любимой частью дома. Возможно из-за его хозяина, не спорю.
Когда я поднимаю голову, то понимаю, что лежу в огромной постели одна. Я разглядываю знакомую, практически пустую, безжизненную комнату. Здесь ничего не изменилось. Все так же как раньше, даже запах — мятный с древесными нотками. Но почему у меня чувство, что она пустая?
— Уже проснулась? — раздается знакомый, и такой приятный голос у двери.
Адам стоит у порога, оперевшись о раму плечом. Руки, скрещенные на груди, натягивают на мышцы длинные рукава простого черного лонгслива. Я любуюсь его станом, крепкими руками и мышцами под тонкой тканью и киваю.
В руке он держит конверт, обернутый лиловой лентой, но он не обращает на него никакого внимания.
— Приглашение на свадьбу, — поднимает он его двумя пальцами на уровне головы, когда замечает куда я уставилась.
— Свадьба? Чья?
— Чарли и Вивьен. — Точно! Она же совсем скоро, я и забыла. — Но это сейчас не важно, — довольно улыбается он и я понимаю о чем речь.