Я делаю медленный вдох и касаюсь ладонями его колючего лица. Хочу всмотреться в глаза, что редко выглядят такими встревоженными.
— Ты сказал мне недавно, что прошлое там и останется. Мы должны жить сегодняшним днем и думать о будущем.
Адам молча буравит меня взглядом и кивает. Я снова беру его за руку и веду в ту самую комнату, где все началось.
Останавливаюсь у большой кровати и, медленно снимаю с себя белый топ, наслаждаясь тем, как Адам напряжено смотрит на это. Расправляюсь с лифом и джинсами так же быстро. Далее тяну его к себе за край кофты, поднимаюсь на носочки и прижимаюсь к хмурому шершавому лицу.
Провожу рукой вдоль скулы, вырисовываю узоры на щеках, не отрывая взгляда с двух черных точек. Адам расслабляется. Я чувствую это по его телу, что тянется ко мне, когда я заставляю его ладонь провести рукой вдоль моей талии к бедрам. Прикосновения оставляют жгучий след на моей коже. И как я вообще думала, что смогу без этого?
— Я не могу больше держаться… — говорю я шепотом, еле касаясь его губ.
Происходит резкий рывок и Адам жадно атакует мои губы своими, не оставляя возможности на отступление. Я отвечаю с тем же рвением. Жадно. Упоительно. Словно не пила много много дней. Словно меня вытащили из пустыни.
Он переплетает наши языки, нагло проскальзывая в мой рот. Руки блуждают по моему телу, везде, где желают, а я ни капельки не противлюсь. Мне это надо!
Я отрываюсь так же резко и слежу за запыхавшимся возбужденным человеком напротив. Медленно, не отрывая взгляда, ложусь на остывшую смятую постель. Откидываю голову и жду когда он возьмет меня. Возьмет там, где прошлым летом его друг пытался меня изнасиловать.
Да, черт возьми!
Я хочу, что бы он смыл пятно с этой комнаты. Смыл его с меня. Хочу, что бы это место было заполнено нашими телами, и не осталось ничего для воспоминаний того дня. Что бы видя постель, он вспоминал как брал меня здесь. На этом самом месте. Снова и снова.
И снова!
Что бы помнил лишь мои стоны и забыл те крики.
Раздается звук замка. Адам все прекрасно понимает. Он знает о чем я думаю. Знает какую цель я преследую.
Но, что самое интересное — он желает того же.
Адам нависает надо мной и его руки медленно тянут мои трусики, что я припасла для него.
— Не спеши, детка — улыбается Адам, когда я спешно прижимаюсь к нему, раздвинув ноги.
Он проводит дорожку от моей щеки к шее, дальше вниз и останавливается между грудей. Я закатываю глаза, когда чувствую его губы на своем теле, колючую щетину на груди.
Смотрю в горящие от желания глаза и с нетерпением принимаю в себя.
Стон разрывает комнату, когда Адам резко толкается в меня. Теснее прижимаюсь бёдрами, что бы как можно лучше почувствовать его внутри себя. Адам двигается, сначала медленно, потом быстрее. Он грубо хватает за шею и сильнее толкается в меня. Я не могу сдерживаться и громко стону, закатив глаза. Чувствую как его губы накрывают мои, требуя что бы я ответила на поцелуй. А я послушная девочка. Выполняю беспрекословно.
Его хриплый рык и мои запыхавшиеся стоны единственное, что слышно в комнате и я готова слышать их вечность. Через какое-то время я чувствую как внизу живота разносится тепло, взрываясь между ног. Мое, уже вспотевшее тело разрывается на миллиарды кусочков, заставляя кричать от удовольствия.
Что присходит дальше я уже не помню. Просто оказываюсь в его крепких горячих объятиях под одеялом в темноте. Единственное, что выдаёт Адама это древесный запах.
Мы засыпаем вместе в старой постели заполненной кучей незабываемых моментов…
Глава 21
Адам.
Я слышу её смех. Такой звонкий, заразительный. Притягиваю её к себе, провожу кончиками пальцев по рёбрам, животу и тянусь к бедрам. Луиза выгибается и визжит, пытаясь выскользнуть из-под моих рук. Но я, громко смеясь над реакцией, снова и снова щекочу её, касаясь гладкой кожи.
— Адам, прекрати! — смеётся она, раскрывая при этом на щеках милые ямочки.
Внезапно комнату оглушает отчаянный крик, и я, так же неожиданно, оказываюсь в своей гостиной. На мне чёрная рубашка и я впопыхах бегу в строну спальни.
— Луиза! — ору я во все горло, до боли разрывая связки.
Открываю глаза и рывком сажусь в постели, тревожно, растерянно оглядываясь вокруг себя. Дыхание сперло, сердце двое сильней стучит, создавая в теле вибрации.
Меня окружает моя старая спальня. Вокруг темно и тихо, не слышно ничего кроме моего учащенного дыхания.
Я поднимаюсь с кровати и разглядываю свою старую спальню и помятую постель в поисках темноволосой головки, что вчера свалилась на голову и встряхнула с меня пыль. Ни Луизы, ни её одежды нигде не оказывается. Это значит, что звонкий смех и милые ямочки мне приснились. Но не приятнее не от того что это был сон, а от того что за долю секунды он превратился в кошмар.
Я бросаю довольную ухмылку себе под нос, смакуя все что вчера произошло.
Она использовала меня. Снова. И я не рассержен. И не расстроен. Внутри меня странное чувство спокойствия.
Думаю я готов к тому что бы стать для её некой игрушкой. Пускай пользуется на здоровье. Кто я, что бы противиться.
Разглядываю то место, где вчера Луиза соблазняла меня. Черт возьми. Мы поменялись местами?
То, как она вчера себя вела меня поразило. Это не была та сдержанная, стеснительная девочка с кучей запретов, какой я видел в нашу первую встречу. Передо мной стояла властная, уверенная в себе женщина, что возбуждала одним взглядом. Ее действия, то что она вытворяла сбивают меня с толку и сводят с ума, распаляя воображение. А тело… тело полностью отдалось мне. Требовало ласки. Да практически умоляло об этом.
Я смакую представления в голове и смотрю на постель. На соседней подушке лежит небольшой бумажный лит сложенный вдвое. Я быстро его раскрываю и с любопытством читаю содержимое: «Когда я говорила о том, что не могу держаться, я имела в виду вовсе не секс. Я не могу держаться без тебя, Адам.»
*****
Просовываю палец под черную ленту на своей шее, стараясь расслабить туго завязанный узел. Это не особо помогает. Гребанная бабочка просто «присосалась» к воротнику рубашки.
— А это обязательно? — морщусь я, смотря на себя через зеркало.
Пит — младший брат Чарли, замечает мою недовольную гримасу в отражении и усмехается.
— Брось, Бейтман. Все не так плачевно, как тебе кажется. Неужели ты так не любишь это!
— А по мне не видно?
— Видно по твоему лицу, но сидит потрясно.
Я разглядываю себя в отражении высокого зеркала и поправляю манжеты рукавов.
— Серьезно. Тебе идет! — говорит Пит, стоя позади.
Возможно этому джентельмену — запасной копии Чарли, не ясна причина моего ворчания. Он не позволяет себе даже подумать о том, что можно стянуть треклятую бабочку и распустить пару пуговиц на рубашке. Галантность — его второе имя.
В конечном итоге я отдаюсь во власть маленькой чёрной засранке и опускаю руки. Остаюсь стоять на месте, просто рассматривая себя. Безупречный чёрный смокинг, натертые до блеска оксфорды и белоснежная рубашка. Из меня получился не плохой шафер и, если бы моя мама сегодня присутствовала на свадьбе, то еще долго напоминала бы как мне идет.
Чарли выходит из ванной со взволнованной и слегка напуганной физиономией. Он подходит к зеркалу и хватается за свою бабочку, ловит мой насмешливый взгляд и обречённо выдыхает.
Нет я не подшучиваю, но мне кажется, что Чарли пытается затмить свою невесту. Хотя да, я подшучиваю.
— Эта чертова бабочка мне не поддаётся! — раздраженно бубнит он себе под нос.
— Расслабься, тебе не обязательно её надевать.
Он бросает на меня хмурый взгляд и снова пытается её поправить, но, как и в моем случае, эта чертовка не собирается подгибаться.
— Ты это говоришь потому что переживаешь за меня, или потому что тебе самому не терпится снять свой?