— Не спешите, мистер. Я не собираюсь добавлять в список экстремальных мест, подземный паркинг. Тем более, что дома ты обещал мне кое-что сделать.
Этим она пресекает мои ласки и выходит из машины. Я улыбаюсь и иду следом. Любопытно, что я обещал?
— Так куда мы идем?
— В одно очень красивое место, — говорю я и нажав на кнопку лифта, тащу ее за собой.
Лифт раскрывается на предпоследнем этаже и выпускает нас в светлое фойе просторного фешенебельного ресторана. Нас встречает хостес с широкой улыбкой, помогает Луизе с верхней одеждой и проводит к столику у окна.
— Ты ведь любишь красивые виды? — довольно интересуюсь я, когда мы подходим к краю ресторана.
— Мог бы и предупредить, что ведешь меня в ресторан «Эмпайр». Здесь даже официанты выглядят наряднее, — смущенно поправляет она свою короткую юбку и разглядывает чёрные ботинки.
— Ты даже не представляешь как аппетитно выглядишь, — хитро улыбаясь, отвечаю я.
Она садится напротив меня и с любопытством разглядывает Манхэттен.
Я же любуюсь ее глазами, что сверкают янтарем в лучах солнца.
— А знаешь, «Эмпайр» занял первое место в как лучшая смотровая площадка Нью-Йорка.
— Им стоит обновить данные, я уже говорила какой локации принадлежит пьедестал.
Я незаметно начинаю улыбаться. По телу расползается приятное ощущение тепла, чувство счастья. Мне так спокойно, что хочется нажать на паузу и вдоволь насладиться этим, как и видом девочки напротив, что с любовью в глазах смотрит на меня.
— А ты… ты хотела бы переехать ко мне?
Глаза напротив округляются. Я замечаю как Луиза, что расслабленно сидела, напрягается, когда слышит вопрос, который я сотню раз крутил в голове, и который задал не осознанно. Будто в трансе.
У нас с ней уже был такой опыт и он закончился весьма плачевно. Все произошедшее и то, что оставалось между нами добил мой эгоизм.
— Снова?
— Я не заставляю тебя принимать решение спонтанно, хоть оно часто и бывает самым лучшим, — поясняю я, и усмехаюсь. — Просто, я до чертиков хочу видеть тебя в своей постели каждое утро.
— Я и так там оказываюсь довольно часто, — улыбается она.
— Мне этого мало.
— Всего понемногу, мистер Бейтман, — игриво заявляет она.
Я начинаю смеяться. Громко, в голос. Как ребёнок. Потом киваю ей и протягиваю руку, прося придти ко мне. Луиза мгновенно встает, садится рядом и прижимается ко мне, словно ждала той секунды, что бы я попросил. Я касаюсь ее подбородка, провожу по нему подушечками пальцев и поднимаю её лицо к себе, заставляя посмотреть на меня.
— С тобой я не могу терпеть. Ты пробуждаешь во мне все те чувства, которые раньше мне были чужды. Ощущение счастья, блаженства, удовлетворенности. И самое главное — любви.
— Так это замечательно. Ты не находишь?
Я всматриваюсь в две янтарные точки, что с наслаждением слушают мою глупую речь, которую я удовольствием парирую.
— Я снова и снова влюбляюсь в тебя, Луиза Хьюз…
Я шепчу это очень тихо, что бы никто кроме нее не слышал.
— Я знаю, и это чувство взаимно, — практически выдыхает она. — Просто… я не знаю… Я хочу быть с тобой всегда, но прошлый наш опыт был не самым удачным. И я боюсь…
— Боишься? Чего?
— Того, что может случится. Я боюсь, что снова будет так, как в прошлый раз. Всегда что-то происходит, как только мы расслабляемся.
Крепче обхватываю ее и прижимаю к себе.
— Никогда! Ты меня слышишь? Такого больше никогда не произойдёт. Я обещаю. Никто, больше никто, тебя и пальцем не тронет. Я клянусь!
— Я знаю, — шепчет она мне.
Я чувствую не уверенность в ее словах. Луиза боится снова окунуться в этот омут головой. Боится утонуть в нем. Поэтому я не настаиваю и не давлю на нее. Оставляю вопрос открытым, что бы она дала на него ответ, когда будет готова.
Мы еле выплыли в прошлый раз.
Я наклоняюсь к её губам и смачно целую. Этим я хочу её успокоить. Сказать, что бы она не боялась. Сказать, что я приму любой её ответ и буду ждать момента, когда она сама решится на этот шаг.
Луиза прижимается ко мне, втягиваясь в мою игру с невинным поцелуем. Она уже достаточно хорошо знает как сотворить из обычного поцелуя, глубокий, возбуждающий и сносящий голову. Поэтому, когда она облизывает мою верхнюю губу и проникает языком в мой рот, я закатываю в кайфе глаза.
Я уже привык к тому, что так реагирую на нее. Наслаждаюсь, готовясь целиком и полностью поддаться чарам этой искусительницы. Что бы Луиза знала, что не она, но и я сам нахожусь под властью. Она имеет сильное влияние не только на мое тело, но и на мозг. Я целиком и полностью принадлежу ей и нисколько этому не противлюсь.
Глава 26
Луиза
Я стою у зеркала в своей комнате и битый час пытаюсь поправить короткое платье из мелких пайеток, что я надела на себя.
Из коридора доносится шум дверного замка и далее я слышу как она открывается. До меня начинают доходить лишь обрывки мужских голосов.
Я бросаю затею со своим платьем, решая не трепать себе больше нервы, и открываю дверь своей комнаты.
— Куда это вы намылились? — слышу я голос Кайла. — А-а, на свиданку?
— Завидно? — раздается низкий голос Адама за стеной.
— Что? — бросает Кайл ухмылку. — Я точно не хочу на свидание. Еще чего?!
— Я спрошу у тебя года через два.
— Нет. Это точно не про меня, — отмахивается Кайл. — На выходных все в силе? Я могу поехать в ангар? Мэтис мне в прошлый раз дал самому порыться в капоте. Я! Один! — выкрикивает на эмоциях Кайл и я округляю глаза.
— Только будь немного аккуратнее. Мэтис может и запретить, если ему что-то не понравится.
— Нет, ему не отвертеться от меня. Я скажу, что его начальник мне должен.
— А вот это я бы попросил тебя не афишировать…
— Должен? Адам тебе? — наконец выхожу я из комнаты. — И что же он должен?
Кайл чертыхается и растерянно чешет затылок.
— А теперь выкладывайте. Что Кайлу нельзя афишировать? — требовательно смотрю я на Адама.
Ребята переглядываются, в надежде, что кто-то из них решится, осмелится сказать мне в чем дело. Это доказывает, что они и правда что-то скрывают.
— Так вышло, — поясняет Адам, когда Кайл начинает нервничать, — что моим источником…
— Информатором… — поправляет его Кайл с довольной физиономией, но потом ловит мой недовольный, злой взгляд и замолкает.
— Информатором, был он, — кивает Адам в сторону моего брата.
Что?
— Кайл! Ты мой брат! — возмущённо бросаю я, в ужасе выгнув брови. — Ты должен быть на моей стороне, а не на его.
— Прости сестренка, — пожимает он плечами, — но в тяжелые времена приходится делать тяжелый выбор.
Пока я хмуро пялюсь на брата, раскрыв рот и пытаясь найти хоть одно слово в ответ, Кайл исчезает за дверью.
С боку от меня раздается усмешка. Под аккуратно стриженной бородой Адама я замечаю ямочки.
— И ты еще смеешься? Твоим информатором был мой родной брат, который, как я поняла, докладывал тебе все, как шестерка, а ты смеешься?
— Прости крошка, — пожимает он плечами, — но, как сказал сам Кайл, тяжелые времена — тяжелый выбор.
Чудно!
Адам поправляет ворот черной рубашки и довольно пялится на меня.
— Ты бесподобна, — говорит он после.
— Даже не пытайся. Это не прокатит. Но сегодня ночью я заставлю тебя извиниться за столь наглое вмешательство в мою личную жизнь.
Улыбка с его лица исчезает. Взгляд становится пронзительным, словно он пытается прочесть мои мысли.
— А вот это уже интереснее. Мне любопытно что именно ты сделаешь? — не отрывая «зрительный батл» спрашивает он.
Я подхожу ближе и касаюсь его гладкой дорогой рубашки и поднимаю голову выше.