— Когда на тебя нагло пялятся это происходит непроизвольно и, к тому же, раздаражет.
— Не могу ничего с собой поделать. Вы обворожительны, — снова разглядывая меня, бросает он. Мое тело превращается в твердую жилу. — Пальчики оближешь.
Резко бросаю взгляд на две чёрные большие точки, обрамленные густыми ресницами.
— Похоже ваши комплименты должны были меня зацепить, — с безразличием, не выдавая волнение в голосе, говорю я и хватаю свою маленькую серебристую сумочку. Я закидываю ее через плечо и встаю, планируя уйти. Не важно куда. Хоть на танцпол. Лучше присоединюсь к Стелле и Джейку, чем дальше буду тут сидеть.
— Мне казалось, что девушкам это нравится.
— В этом и вся суть — вам казалось.
— Хм… — ухмыляется мужчина, — а вы острая на язычок. Уверен вашему спутнику это по душе.
— Что?
— Видите ли, у нас есть один общий знакомый.
Он переводит взгляд и шире улыбается. — А вот и он! Бейтман?
— Черри! — раздаётся за моей спиной голос Адама.
Луиза
— Ты когда нибудь прекратишь это? — говорю я Адаму, нервно роясь в аптечке. Я прикладываю спиртовую салфетку к ободранной руке Адама, из которой немного сочится кровь и потом вытираю. Он морщится, но руку не одергивает.
— Спросила как моя мама, —
— Я начинаю понимать твою маму. Не шевели рукой!
Адам довольно улыбается и следит как я дальше обрабатываю рану.
После того, как он вернулся в клуб, договорив по телефону, все произошло так молниеносно, что я даже не успела среагировать. Загорелый мужчина встал к нему на встречу и они о чем-то говорили. Из-за громкой музыки до меня доносились лишь урывки фраз, и я не особо вникала в разговор. Мне просто хотелось домой.
Не помню в какой момент они вцепились в друг друга и когда Адам успел разодрать свои кулаки. Лишь помню, как Роберт что-то сказал Адаму, и это оказалось точкой невозврата. Адам повалил его на чёрный стол и, прежде чем его оттащил Джейк и еще пару ребят, успел разбить лицо Роберту и свои кулаки в том числе.
Когда после инцидента он подошел ко мне, и не реагируя на кровь, поцеловал в макушку, я поняла что произошло. Роберт сказал ему что-то про меня.
— Это всего лишь ссадины, Луиза, не паникуй. Они не вызовут гангрену, — вырывает меня Адам из мыслей.
Я недовольно поднимаю на него глаза и заставляю замолчать. Знал бы он как мне надоели передряги, в которые мы вечно встреваем.
— «Мордобой» не выход из ситуации. Если что-то не поделил всегда можно поговорить.
— Например, если какой-то упырь говорит о твоей девушке?
— Какими бы они ни были, это всего лишь слова. Ты прекрасно знал, что он провоцирует. Он ведь не…не, — запинаюсь я, вспоминая произошедшее прошлым летом. — Если ты продолжишь решать все силой, то твои руки не успеют зажить и ты помрёшь от чего-то похуже гангрены. Например, от меня!
Адам начинает смеяться. Его это умиляет, мне же не до смеха.
— Тебе однозначно нужно познакомиться с моей мамой.
Я резко поднимаю на него голову, но только в этот раз с небольшой растерянностью.
— Мне показалось, или ты сейчас предложил познакомить со своей мамой?
— Почему бы и нет? — пожимает Адам плечами. — С твоей я уже знаком. Пора сделать ответный визит.
— Это был не званный ужин. И, я бы сказала, что ты заставил её пустить себя. Что очень на тебя похоже.
— У меня не было другого выхода. Либо так, либо никак. Я выбрал первое, — разглядывая обработанные костяшки пальцев, поясняет Адам и поднимает взгляд на меня. — Моя мама замечательный человек. Уверен, ты ей понравишься. Да она будет от тебя без ума!
— Не думаю что это хорошая идея…
— Почему?
— Потому что, во первых, меня туда не приглашали, во вторых, ты сам редкий гость в родительском доме и в третьих…
Я начинаю быстро собирать обратно в коробку все, что вытащила. Пластырь. Бинты. Спирт.
— Что в третьих?
— Аманда, — сухо бросаю я.
Я не поднимаю на Адама глаза, закрываю крышку аптечки и фиксирую ее.
— Уверен, моя сестра жалеет о том инциденте. Тебе не стоит волноваться.
Не стоит волноваться…
Легко говорить. Мой-то брат перевел Адама в список кумиров, а его сестра меня в список врагов.
— Надеюсь ваши отношения с ней улучшились…
— Немного. Она звонила мне после… после того как ты ушла. Пару раз приходила. Просила прощения. Смешно, — усмехается он, вырисовывая раненной рукой узоры на постели.
— Что смешно?
— Она сказала в тот день столько всего, а после приползла с извинениями. Но мне они были не нужны.
— Аманда твоя сестра, Адам. Порой мы делаем не обдуманные и отвратительные вещи, но наши близкие никогда от нас не отказываются. Все мы заслуживаем прощения.
— Даже Саймон?
Я замолкаю, смотря прямо на его лицо. Оно не выражает никаких эмоций, но я чувствую их. Адам пропитан ими. Они развеиваются вокруг него. Злость. Обида. Ненависть.
Я встаю с кровати, намереваясь вернуть аптечку на место. Мне думалось, что я справлюсь, что смогу говорить об этом, но, как оказалось, даже спустя время, этот разговор дается мне с трудом…
— Я до сих пор не могу простить себя, — задумчиво говорит Адам, когда я разворачиваюсь.
— За что?
— За тот случай, когда я напомнил про твоего отца.
— Это все в прошлом…
— Да, но твой потерянный взгляд я помню до сих пор. Ты поэтому не говорила про него?
Я молча киваю, крепче стискивая аптечку в руках.
— Это не легко…
Адам с жалостью уставляется на меня.
— Да, я понимаю. Как его звали?
— Эдвард.
— Почему он умер?
— Сердце. Он… много лет был болен.
Я согласна быть с ним, согласна говорить обо всем на свете, но Адам хочет знать про мои больные точки, раскрыть их и тоже обработать, как я его руку. Но это больно.
— Не уходи, — просит он когда я разворачиваюсь, — ты должна выговориться,
Я слежу за тем, как Адам сводит брови на переносице. Сказать что я чувствую? Мои чувства без преувеличения заполнят всю эту квартиру, и большая часть из них не очень приятна.
— Не уверена что смогу.
— Иди ко мне. Я тебе помогу.
Я кладу коробку на пол, медленно подхожу к кровати, сажусь на неё и даю ему потянуть себя к тёплой крепкой груди.
— Какой он был — твой отец? — слышу я за ухом, когда Адам обхватывает меня за плечи.
— Он был замечательным! Просто бесподобным… Он был лучшим отцом на всем белом свете.
— Уверен, он был достойным человеком.
— Да. Лучшим из всех…
Я сглатываю ком, что застрял в горле. Он раздирает все изнутри.
— Я хотела спросить у тебя кое-что, — пытаюсь я перевести тему. Это не приятно, горько и больно. — Ты никогда не задумывался о том, чтобы помириться с отцом?
Чувствую, как тело Адама напрягается, а сам он затаивает дыхание.
— Задумывался, — слышу я его голос сзади.
— Мне кажется, вам нужно поговорить. Серьезно поговорить.
— О чем ты? — бросает ухмылку Адам.
Я резко разворачиваюсь, опираюсь на его грудь и разглядываю растерянное лицо.
— Ты прекрасно понимаешь, что это не может длиться вечно.
— Я наговорил ему много гадости. Не думаю что это хорошая идея, — откидывается он на спинку кровати.
— Знаешь чтобы я сейчас хотела? Побыть рядом с папой. Хотела бы обнять его крепко-крепко, сказать как сильно я его люблю. Осознание упущенного момента приходит тогда, когда ты уже потерял. Не остаётся даже секунды, что бы сказать как сильно любишь. Но у тебя есть эта возможность, Адам. Не упускай её.
Глава 27
Адам.
Веду Луизу в широкий и просторный холл, находящийся на первом этаж бизнес-центра на Уолл-стрит. Вокруг много народу, что спешат мимо нас на долгожданный ланч.
Луиза с любопытством разглядывает все вокруг и поднимает голову к огромному куполу. Сквозь прозрачный стрелянный потолок заметен небоскреб, в который мы держим путь. В место, которое связанно с моим прошлым. С моим отцом.