А в мыслях лишь то, столько всего ты не успел сделать в своей короткой жизни. Не обнял маму в тысячный раз, не сказал нужному человеку как сильно ты его любишь, не дал брату умных напутствий.
Жизнь — та еще гадина…
Яркий свет проникает в глаза, словно кинжал, когда я пытаюсь приоткрыть их. Голова готова лопнуть от пульсирующей боли, поэтому я снова закрываю веки. Новая попытка посмотреть и снова резко щиплет. Лишь через минуту, привыкнув к свету, я оглядываюсь по сторонам.
На размытом фоне, вокруг белых стен какое-то большое розовое пятно. Присмотревшись по чётче, узнаю цветы.
Поднимаю голову, чтобы понять где я и снова падаю на подушку. Все вокруг плывёт, а голову, словно разрывает на части. Резкая, невыносимая боль в груди не даёт даже двинуться.
— Луиза! — раздается слишком громко чей-то знакомый голос. — Мама! Она очнулась!
Это Кайл. Я вижу размытое и двигающееся вокруг меня пятно, но его голос узнаю.
— Очнулась? — слышу голос мамы, забегающей откуда-то.
— Мама, — хрипло произношу я… — где Адам? Где Адам? — разносится эхом вокруг и снова пропадаю.
Я лежу в центре зелёной лужайки во дворе кампуса. Мягкая травка щекочет босые ноги, когда я двигаюсь. По-глубже вдыхаю аромат свежей покошенной травы и цветов, падающих с огромной яблони над моей головой, и блаженно расслабляюсь.
Вокруг так тихо. Нет никого. Ни единой души. Лишь я. Мне не здесь так спокойно и так хорошо.
Разглядываю свою руку, на которой чувствую странное ощущение. Словно ее кто-то гладит, щекоча все внутри меня. Неожиданно мою грудь охватывает невыносимо адская боль. Она раздирает все изнутри, растекаясь по телу обжигающими струйками.
По глазам снова бьет свет. Я начинаю морщиться и моргаю несколько раз, пытаясь привыкнуть к нему. Мои веки жутко тяжелые, будто навешаны чугунными плитами. Словно я не спала целую вечность и меня заставляют проснуться.
Снова чувствую прикосновение к ладони: очень тёплое, практически горячее. Оно обжигает и колит. Когда мои глаза привыкают, я раскрываю их шире и оглядываюсь по сторонам. Мои любимые кустовые розы стоят в вазе на тумбе напротив. Кто-то сидит слева от меня, наклонившись к кровати.
— Адам… — шепчу я, собрав на это все силы. Крупный силуэт оживляется.
— Привет, малышка, — отвечает он воодушевленно и тянется ко мне. — Как ты себя чувствуешь?
— Ты жив… Я так испугалась, когда очнулась… — чуть громче говорю ему, терпя раздирающую боль в горле. Под обросшей щетиной Адама замечаю легкую улыбку. Облизываю засохшие губы и облегченно выдыхаю.
— Только не пытайся встать, — резко говорит Адам, когда я делаю маленькую попытку. — Сейчас придут врачи.
— Мне снился сон.
— Какой-же?
— Я уже не помню.
Его уставшие, замученные глаза не отрываются и смотрят на меня с теплотой. Все проблемы в миг превращаются в прах. Его молчаливая реакция дает мне на много больше.
Адам тянет мою руку к своему лицу и начинает целовать внутреннюю часть ладони. Так вот что это было.
— Рука ледяная, — шепчет он и начинает согревать ее своей щекой и губами.
— Что произошло? В моей голове все как в тумане.
— Луиза, тебе надо отдохнуть. Мы еще вернемся к этому разговору.
— Нет, расскажи… Мне надо знать. Последнее, что я помню — громкий выстрел.
Адам не сразу отвечает, а мне приходится снова поморгать, что бы фон не размыло.
— Я думал, что защитил тебя, — говорит он тихо, все еще играясь с моими пальцами. — Должен был защитить. Черт… пуля… Я перекрыл доступ к тебе собой, но пуля прошла навылет из моего плеча, пронзила тебя и застряла в груди… в миллиметре от сердца… — Адам замолкает и нервно сглатывает. — Немного в сторону и я бы потерял тебя, а думал, что потерял.
Хватаюсь за перебинтованную грудь и морщусь, чувствуя неприятные ощущения на месте прикосновения.
— Больно?
— Когда глубже вдыхаю.
На его лбу выступают морщины. Он выглядит так, словно вот-вот заплачет.
— Эй… я жива, — улыбаюсь я.
— Ты чудом спаслась, — говорит Адам, словно сам не верит в это. — С такой раной, без экстренной реанимации никто бы не выжил.
— Но как же я тогда…
— Кайл вызвал скорую, — усмехается он. — Да, все он. Ты разговаривала с ним, когда увидела Элис. Он многое слышал и все понял. Это твой брат спас тебе жизнь, Луиза.
Мои глаза становятся мутными и я быстро протираю влагу, что еще не успела скатиться по щекам. Я даже не помню о чем разговаривала с ним. Вероятно, ничего важного, раз не могу вспомнить.
— А Элис?
Адам мрачнеет. Его лицо, словно окутывает темная материя.
— Она психиатрической клинике на лечении в ожидании суда. Элис страдала маниакально- депрессивным синдромом и паранойей легкой степени. Она много лет боролась со своими недугами и все было хорошо. Врач сказал, что она забросила лечение, и ее расстройства снова обострились. Суд будет только через месяц. Ее хотят выпустить под залог, до его начала и…
— Что и? — нетерпеливо бросаю я, когда Адам неуверенно поглядывает в сторону.
— Если бы ты не… очнулась, то ее бы обвинили не только в покушении, но и в убийстве. Тогда она бы вряд ли отмахнулись одной психиатрической клиникой.
Я молча смотрю перед собой «переваривая» информацию. До меня доходят кусочки воспоминаний. Я помню страх, боль и жалость. Мне было ее жаль. В мыслях снова появляется потерянное лицо Элис и замученные глаза. Она сама себя истязала.
— Я думал, что потерял тебя… — возвращает меня в реальность низкий голос Адама. — Это был мой худший кошмар. А вид твоего окровавленного белого платья еще не скоро покинет мою голову.
Кайл врывается в палату резко и неожиданно. Он разглядывает меня как необычную диковинку и широко улыбается.
— А вот и наш спаситель, — говорит Адам и Кайл смущенно приближается к кровати.
— Как ты себя чувствуешь?
— Живее всех живых. Можно тебя обнять? — тянусь я корпусом к Кайлу.
— Эй… эй… — в ужасе выкрикивает Кайл.
— Тебе лучше не двигаться пока врачи не осмотрят, — тревожно заявляет Адам.
— Ладно, ладно. Расслабьтесь… — улыбаюсь я. Не знаю почему, но мне хочется улыбаться. — Где мама?
— Она заснула в холле на диване, — поясняет Кайл. — Я могу разбудить…
— Нет, не надо, — говорю я и тянусь к его тёплой руке. Мне приятно видеть брата. Приятно знать, что я получила еще один шанс. Благодаря Кайлу и Адаму все еще дышу.
— Холодная… — говорит он Адаму с тревогой на лице. — Ты не чувствуешь? Надо ее согреть. Где доктор?
— Я уже вызвал, — отвечает ему Адам.
Меня умиляет как они общаются друг с другом, словно я маленький ребёнок, а они мои няньки.
— Ребята, я вас люблю! — широко улыбаюсь я. — Каждого по особенному.
— Так, похоже тебе крепко ударил в голову наркоз, — недоверчиво разглядывает меня Кайл. Надеюсь мой вид не такой уж и страшный.
В палату заходят двое мужчин в белых халатах и невысокая медсестра. Адам встает с места, тянется ко мне и целует в макушку. Я вдыхаю аромат его тела: запах мяты и блаженно закрываю глаза.
— Только не уходи, — растерянно говорю я ему, когда он шагает назад.
— Никогда. Мы все за дверью… Я всегда буду с тобой…
Глава 38
Месяц спустя
— Луиза, запеченная индейка просто объедение! — смакуя аромат, говорит миссис Бейтман, когда я достаю блюдо из духовки.
— Спасибо, миссис Бейтман. Это мамина заслуга, — смотрю я на свою мать, которая, сдерживая улыбку, поправляет салфетку под приборами на широком столе. — Ее рецепт, ее урок и ее дочь!
Они хором начинают смеяться.
— Ты только не сильно напрягайся, — поясняет мама после, окинув взглядом мою грудь. Я поправляю кофту и смущенно отмахиваюсь.
— Рана хорошо заживает, а шов давно рассосался. Не зачем так переживать, мам.