— Восемьдесят два градуса по Фаренгейту, влажность…
— …триста процентов, — закончила она с ухмылкой. — Это одна из наиболее приятных особенностей морского климата. Я буду готова через минуту. Ты уверен, что не хочешь пробежаться в одиночестве? Из-за меня тебе приходится все время сбавлять темп.
Сегодня не придется, он уже совершил одну пробежку этим утром.
— И не надейся. Эй, не хочешь показать мне свои новые рисунки?
— Даже не знаю, — осторожно ответила она. — В последнее время я сомневаюсь в гениальности своих творений. Уж лучше продемонстрирую свои шрамы.
— Какой шрам ты имеешь в виду — после операции аппендицита или шрам после падения с велосипеда? — спросил Брок.
Глаза у нее стали большие, как блюдца.
— Ну вот, опять. Осталось ли хоть что-нибудь, чего он тебе не рассказал?
— Скажу, когда узнаю.
— Пора менять ситуацию, это нечестно, тебе придется рассказать о себе, — прорычала она.
Брок пожал плечами:
— Нет проблем. Хотя и рассказывать-то особенно нечего, я не такая интересная личность, как ты.
Келли закатила глаза.
— Ну да, конечно. Дай мне минуту, чтобы переодеться, и будь готов отвечать на мои вопросы во время пробежки.
Через несколько минут спустя они уже бежали по пляжу, и она немедленно начала забрасывать его вопросами:
— Какой твой любимый цвет?
— Голубой, как и у тебя.
Она улыбнулась и покачала головой.
— Где ты родился?
— В городе Колумбус, штат Огайо. А ты родилась в Пайн-Крик в Северной Калифорнии.
— Что ты будешь делать теперь, когда твоя служба в корпусе морских пехотинцев окончена?
— Буду заниматься архитектурой. Я еще в колледже выбрал ее в качестве профилирующей дисциплины, а в институте моей специализацией было строительное проектирование. Уеду в Атланту и устроюсь там в какую-нибудь крупную фирму.
Келли сморщила нос:
— Не люблю больших городов.
— Да, знаю, Роб говорил об этом. Но в Атланте много возможностей. Думаю, это неплохое место для начала новой карьеры.
Она сбавила шаг.
— Тебе не нравится, когда тебя расспрашивают о военной карьере?
— Совсем нет, — ответил Брок, отрицательно покачав головой. — Я просто не люблю углубляться в подробности. Ты же знаешь, моя военная карьера закончилась совсем не так, как бы мне хотелось.
В ее глазах отразились грусть и сочувствие.
— Твое выздоровление было совсем не легким, да?
Он хотел ответить, что все могло быть и хуже, но не захотел причинять ей боль воспоминаниями о Робе.
— Когда я пробыл в госпитале уже пару недель, меня навестил инструктор по строевой подготовке из учебного лагеря новобранцев и сказал, что, если я начну жалеть себя, он соберет своих солдат и устроит вечеринку под названием «Капитан Брок — маменькин сынок и сопляк».
— Как мило. Это такая особая мотивация, что ли?
Брок хмыкнул:
— В некотором роде. Сержант Рискоу просто эксперт по мотивациям. Когда мы были в лагере для новобранцев, он придумывал нам прозвища вроде: дамочки, тупицы, подонки. Эх, всего и не упомнишь.
— Ну и придурок! Каждый раз, когда Роб рассказывал мне о вашем лагере новобранцев, я просто теряла дар речи. Все так жестоко и грубо!
— Таким образом нас пытались научить терпению и уважению за очень короткий срок.
— Не понимаю, зачем при этом надо быть таким жестоким.
— Просто это ранит твою творческую и нежную натуру, — сказал он, не в силах сдержать улыбку.
— Это ранит всю мою натуру, — обиженно сказала она. — Хорошо, еще один вопрос. Что ты любишь из еды? Дай угадаю. Наверное, бифштекс и жареную картошку.
Он не мог не поддразнить ее:
— Вообще-то я собирался сказать, что люблю заварные пирожные и те маленькие бутерброды с огурцами, которые подают к чаю.
Она не сразу поняла его слова, а когда поняла, то рассмеялась и ответила:
— Да ты просто морочишь мне голову.
— А все потому, что иногда ты слишком доверчива.
Уголки ее губ поднялись в улыбке.
— Я представляла тебя совсем не таким забавным, — сказала она.
Он посмотрел ей прямо в глаза. «А я представлял тебя совсем не такой печальной». Брок не сказал этого вслух. Странно, но ему хотелось видеть, как она смеется.
— Ты стараешься меня отвлечь, чтобы я сбавил скорость и тебе не пришлось выкладываться по полной программе, — сказал он и побежал немного быстрее.
Келли скорчила гримасу.
— А разве мы и так не выкладываемся по полной программе?
Брок лишь злобно усмехнулся.
К концу пробежки Келли выудила из него немного сведений о его семье и даже о его бывших подружках. Нога снова разболелась.