Чертыхаюсь себе под нос и нервно оглядываюсь по сторонам. Я не хочу признаваться, но она вытягивает из меня всю правду по кусочкам. Уверен, что по моему лицу она уже поняла, что все мои отговорки — это просто отговорки.
— Да, я солгал! Довольна?!
Злит, что она раскусила меня, не полностью, конечно, но и это вопрос времени.
— Нет! — не отстает Луиза. — У меня в телефоне стоит какой-то датчик? Как ты меня нашёл? Ты впихнул что-то в мой телефон, когда копался в нем, так?
— Что? — удивлённо усмехаюсь я, понимая, о чем она говорит.
Как она додумалась до такого? Неужели насмотрелась детективов? Нет, не отрицаю, что у меня была такая мысль, но в действие её я так и не воплотил.
— Ты копался в моем телефоне, я это знаю! Не надо снова лгать.
Начинаю привыкать к такой Луизе. Где та робкая стеснительная девочка, что готовит мне еду? Или она всегда такая, а на работе просто надевает некую маску для поддержания образа? Сейчас она очень горяча и сексуальна в порыве злости. Она одним взглядом готова сжечь тут все дотла. И тот факт, что она наконец-таки напомнила про случай с телефоном, говорит, что она раскрывается ещё больше. Нет ни капли страха. Возможно, я этого и добивался, нарывался на эмоции.
— Да, копался, — не отрицаю я, потому что не вижу смысла. Хочу, чтобы она знала, что я видел всё, что там есть.
— Значит, это оттуда ты достал мою фотографию, которую нарисовал на холсте?
Молчу, сжимаю до боли челюсти и смотрю на то, как она истерит. Мы ещё не обсуждали с ней то, что она видела в моей мастерской. Нам пока не предоставилась возможность, хотя, думаю, что здесь больше моя вина. Я не давал нам дойти до этого. Знаю, что рано или поздно она будет раскрыта, и нам придётся обо всем поговорить. Но сейчас мне нужна наша игра. Я желаю этого.
— Ты очень фотогенична. Грех не использовать это. Да и плейлист у нас похожий, — колко отвечаю я, так и напрашиваясь на большие эмоции с её стороны.
— Ты не имел никакого права копаться в чужом телефоне!
Меня веселит её душевный и такой чувственный порыв, так и рвущийся наружу. Я наслаждаюсь им, что уж тут сказать.
— Ты такая милая, когда сердишься, — снова парирую я, все сильне возбуждаясь.
Запыхавшись от своего наплыва, от выпущенных наружу эмоций, она замолкает. Облизывает пересохшие губы и во все глаза уставляется на меня.
— Так, значит, у меня в телефоне стоит датчик? — игнорируя мою провокацию, интересуется она. Но в ответ я лишь закатываю глаза.
— Интернет, Луиза. Есть такая штука как «гугл», он найдёт любого.
Она все ещё невозмутимо смотрит на меня, и я ухмыляюсь. Неужели и этому вранью не поверит?
— Зачем ты за мной следил?
— Давай пойдём к машине. У меня, если ты не заметила, рана. — Показываю я на небольшую ссадину на скуле. — Не хочешь помочь своему рыцарю?
Луиза устало сдаётся.
— Но мы не закончили, — поясняет она.
— Там и закончим, — задумчиво говорю я и тяну её за собой.
Луиза
Мы спускаемся на подземную парковку, где Адам оставил свою машину. Он уверенно шагает впереди, словно в его руках находится вся сила и власть. Мне же остаётся взволнованно плестись позади него, все ещё сомневаясь в правильности своих действий.
Я до сих пор не понимаю, что происходит, и как получилось, что я оказалась вместе с ним на тускло освещённой парковке в десять часов вечера. Как все быстро переменилось в течение одного часа? У меня накопилась куча вопросов, и я не сдамся без боя. Мне необходимо разложить все по полочкам в своей голове. Поэтому я и не ушла сразу домой, а согласилась на его предложение. Он расскажет мне всё с момента, как я вышла из его дома, до каждой крошечной детали из произошедшего в парке.
Я стараюсь не отставать от большого темного силуэта, все ещё шагающего передо мной, словно таран, пробивающий ворота. Адам с легкостью преодолевает расстояние до нужной точки, и я увеличиваю темп, чтобы не отстать. А когда он резко останавливается, то я чуть не утыкаюсь ему в спину носом, успевая в самую последнюю секунду шагнуть назад.
— Ну, и где твоя машина? — бросаю я, все ещё оставаясь за его спиной. Я оглядываюсь вокруг, но на двадцать метров ничего не вижу.
— Здесь.
Адам довольно тыкает ногой в стоящий перед ним чёрный байк и присаживается на сидение лицом ко мне. Я решительно выдыхаю и ничего не говорю. Да что тут говорить? У него есть ещё и мотоцикл. Здорово! Хотя, чему я удивляюсь? После шикарного пентхауса меня это не должно удивлять.
Удивляет же меня совсем другое. Я зачем-то купила в ближайшей аптеке бактерицидный пластырь и спиртовую салфетку. И ежу понятно, что он напомнил о своей ссадине только для того, чтобы я почувствовала вину и попыталась её загладить. И я её чувствовала до этого момента. Сейчас же, видя его довольное лицо, от всей раскрутившейся ситуации я начинаю представлять, как глупо я выглядела. Это был лишь предлог, а я повелась и сейчас стою перед ним практически вплотную, ведясь дальше.
Я молча протираю салфеткой ссадину и пытаюсь, как только возможно, не обращать внимания на самого Адама, сидящего в нескольких сантиметрах от меня. Его лицо практически утыкается мне в лоб, а глаза пристально смотрят на мои, разглядывая каждый по отдельности и порой даже опуская взгляд вниз. Не знаю, куда. Возможно, на мое цветочное платье под тонким кардиганом. Я пытаюсь отодвинуться, но, по непонятным причинам, между нами все равно сохраняется такая же маленькая дистанция.
— Зачем ты пошёл за мной? — первая прерываю я тишину, чтобы хоть как-то скрыть своё смущение. — Ты подслушал наш со Скоттом разговор?
— В своём же доме? Вернее будет сказать, я услышал ваш разговор. — Он следит за тем, как я раскрываю небольшой пластырь, и продолжает. — Я не знаю… Когда я всё услышал, то понял, что ты попадёшь в хитро продуманную ловушку, и оказался прав. Классика жанра, — разводит он ладони по сторонам.
Я снова ловлю его взгляд, когда он говорит про ловушку, но продолжаю свою работу.
Фиксирую пластырь и провожу по нему пальцами, не упуская возможности коснуться его лица. И знал бы он, как мне тяжело стоять перед ним, чувствуя его пристальный и чересчур довольный взгляд на себе. Хотя, думаю, румянец на моем лице он уже давно заметил. Скорее всего, его можно разглядеть даже из космоса.
Руками чувствую его шершавую щетину, крупный нос и губы, которые я прикрыла своей ладонью. От этого где-то в животе начинается щекотка.
— И мне до сих пор не ясно, как ты могла повестись на слова такого придурка, — произносит он больше себе, чем мне.
— Значит, ты слышал все?
— Я не слышал всего, но как мужчине прикинуть в голове всю лапшу, которую он собирался на тебя навесить, я смог.
— Это мое личное дело и никак тебя не касается. Ты не имел права вмешиваться в мое личное пространство, независимо от того, что я была у тебя дома, — почти перекрикиваю его попытку перебить меня.
Он только ухмыляется в ответ.
— Всё же я услышал, и заявляю тебе, что это было самой наиглупейшей ошибкой.
Я опускаю глаза на руки, что нервно перебирают бумагу от пластыря.
Адам прав. Было ошибочно полагать что Скотт изменился. Даже Адам, практически незнакомый с ним парень, понял все, просто услышав наш разговор.
— Я просто хотела покончить с этим… остаться в хороших отношениях, не испытывая ненависти друг к другу в будущем, — оправдываюсь я, смущаясь от того, как странно это звучит. Френдзона — уж точно не про Скотта. — Хотя мы никогда не были друзьями, да и чем-то большим тоже.
— Ты слишком наивна и добра. Именно эти качества, какими бы хорошими они не были, чуть не погубили тебя, — покачивая головой, говорит мне Адам.
До меня только доходит, как глупо я поступила, доверившись Скотту. А если бы со мной что-то произошло? А если бы узнала мама?
— Спасибо, — тихо говорю я.
— Просто не пропадай больше в такие ситуации. Я не всегда буду рядом.
Смотрю в его внимательные глаза, на губы, что вроде бы слегка улыбаются, и смущённо отхожу на шаг назад, потому что ещё чуть-чуть, и я прижмусь к Адаму. Но в ту же секунду я чувствую, как он касается моей поясницы и медленно притягивает меня к себе. Да настолько близко, что я начинаю чувствовать тепло, исходящее от его умопомрачительного тела. Мои руки мгновенно упираются ему в грудь, не давая достичь крайней точки прикосновения.