Я думаю, у вас был повод выкрасть меня из-под носа у службы безопасности, и это не имеет ничего общего с… – она запнулась, потому что не могла найти подходящих слов, – со мной лично. – С сексом и страстью. – Это связано с тем, что я представитель ПОДК.
– Продолжай, – заметил Ник. Его улыбка стала прежней, улыбкой хищника. – Безумна ты или нет, но звучит это убедительно.
– Ты – пират, – смело ответила Морн. – Твоя репутация лучше, чем его, и после того, что он проделывал со мной я уверена, что смена его на тебя – оправданы; но ты все равно остаешься пиратом. Ты все знал еще до того, как спас меня.
А для чего пират сознательно берет полицейского на борт? Пока я остаюсь здесь, я представляю для тебя опасность. Я могу быть свидетелем любого преступления, которое ты совершишь. Вероятно, тебе придется убить меня. Но даже это представляет для тебя опасность. Все знают, что ты прихватил меня с собой. Если я погибну, то тебе придется давать отчет, как только ты пришвартуешься в любой точке космоса, принадлежащего человечеству.
Для чего ты загнал себя в такое положение?
– Я заинтригован. – Ник сверкнул улыбкой, обводя взглядом присутствующих. – Так для чего же?
Она без колебаний ответила:
– Я могу придумать лишь две причины. Одна из них основана на том, что ты – пират. Хочешь ты это признать или нет, но это означает сделки в запрещенном космосе. И это означает, что я представляю для тебя определенную ценность. Ты можешь на мне заработать. Если ты сможешь доставить полицейского с неповрежденным мозгом, то получишь такие богатства, что тебе никогда больше не придется заниматься нелегальными делишками.
Если это так, то ты, очевидно, не собираешься вернуть меня на Станцию. Заполучить меня – вот основная причина того, что ты подставил его.
Но здесь кроется другая проблема. Если ты планировал доставить меня в запрещенный космос, ты не путешествовал бы так медленно, несмотря на мои желания. Ты бы не дал службе безопасности пересмотреть условия сделки – ты не рисковал бы тем, что они могут передумать и броситься за тобой в погоню. Ты использовал бы все возможное ускорение, на какое способен корабль. Ты, может быть, даже рискнул бы и вышел в тах.
Итак, остается лишь одна возможность.
– Ты уверена, что хочешь продолжать? – спросил Ник спокойно. – Ты уже наговорила достаточно. Меня вполне удовлетворяет твое первое объяснение. Кроме всего прочего, я не хочу засветить своего «человека» в Безопасности. Если предположить, что он действительно есть. Чем больше я буду походить на убегающего, тем более туго придется ему.
Морн не остановилась. Если он предупреждал ее, она проигнорировала предупреждение.
– Если ты из тех, кто продает людей в запрещенный космос, – сказала она, – ты, вероятно, не волновался бы, что произойдет с твоим «человеком». Я стою того, чтобы потерять даже нескольких предателей.
Мне больше нравится мое второе объяснение.
Может быть, – продолжала она, – ты – пират. А может быть, и нет. Может быть, твоя репутация фальшива, и пиратство всего лишь прикрытие. Может быть, ты спас меня лишь потому, что выполняешь приказы.
Общеизвестно, что сбор информации всего лишь эвфемизм для саботажа и коварства. Я служу в Дивизионе принуждения, я ничего не знаю о них. Этим департаментом заведует Хаши Лебволь. О нем ходит множество слухов. – Действительно, в Академии она слышала множество слухов о Хаши Лебволе. – Он любит шпионов. Он любит оперативников, которые имеют доступ к хранилищам контрабандной руды и тайным гаваням и могут работать в запрещенном космосе.
Может быть, ты работаешь на него?
Низкий голос изумленно проговорил:
– Дерьмо. – Больше никто не прерывал ее.
– Этим можно объяснить, как ты получил от Безопасности все, что тебе нужно. Почему они доверили тебе продукты Станции, почему позволили тебе уйти, почему требуют, чтобы ты вернул меня.
В таком случае, ты взял меня на борт, чтобы получить информацию для СИ – чтобы они могли выяснить, что произошло с «Повелителем звезд» и что я узнала о «Смертельной красотке». – Морн обвиняла службу безопасности Станции в уничтожении «Повелителя звезд». Если рапорт достиг штаб-квартиры ПОДК, Мин Доннер, или, вероятно, Хаши Лебволь могли не слишком доверять Безопасности, оставляя ее здесь. – Но тебе пришлось проделывать это так, чтобы не выдать себя – и не снять обвинение с него. Если кто-нибудь обнаружит, что он арестован за преступление, сфабрикованное ПОДК, он будет отпущен, а ПОДК потеряет доверие, авторитет.
Морн сама была поражена своей гипотезой. Почти с рождения все, связанное с ПОДК, было связано с не подверженной коррупции честностью; сотрудничеством вместо предательства. Но когда она помогла в самоуничтожении «Повелителя звезд», она оказалось в мире совершенно других предположений и самых невероятных обстоятельств.
Она мрачно закончила:
– Твой человек в службе безопасности – агент ПОДК. Ты не захочешь отослать меня обратно на Станцию потому, что не хочешь, чтобы еще кто-нибудь узнал о тебе правду.
Она замолчала: Ник больше не смотрел на нее. Он откинулся на спинку, уставившись в пустые экраны мониторов, словно никогда не видел ничего подобного. Мускулы его лица расслабились; стали вялыми, беззащитными, такими как когда он спал. Никто ничего не говорил, а Морн не сводила взгляда с Ника. Она сосредоточила на нем все свое внимание.
Затем Вектор Шахид нарушил тишину:
– Она тебя поймала, Ник, – тихо сказал он. – Если ты сейчас отошлешь ее назад, она будет убеждена, что ты не пират, а полицейский. Твоя репутация будет погублена. Тебе, вероятно, придется умереть. Дьявол, нам всем придется погибнуть.
Кто-то за спиной Морн пробормотал:
– Что, твою мать, все это должно означать?
Она игнорировала этот голос.
Ник взглянул на инженера, и его шрамы залила чернота, но он ничего не ответил. Он просто уставился на Вектора, чтобы увериться, что Вектор не отведет взгляда. После этого он снова посмотрел на Морн.
Сейчас он не улыбался. Выражение его лица было задумчивым и собранным, словно она оскорбила его или открыла какие-то его тайны. В его голосе явно слышалась угроза, когда он приказал ей:
– Дай свой идентификационный жетон. Я могу сообщить им, что ты не вернешься, но если я не сообщу им твоего кода, они наверняка бросятся за нами в погоню.
Подсознательно Морн содрогнулась. Поведение Ника испугало ее; она не хотела лишаться жетона. Даже Ангус позволял ей хранить его. Без жетона она никогда не смогла бы использовать компьютер ПОДК или службы Безопасности для сетевой связи. Даже ДП не поверил бы, что она Морн Хайланд, дочь капитана Хайланда.
– Может, будет лучше, если я проделаю все сама? – предложила она, стараясь не выглядеть испуганной. – Я знаю проверочные коды, с которыми они не станут спорить. А если они включат на мой голос скан, то они убедятся, что говорю именно я.
К счастью, Ник не долго думал над ее предложением. Через несколько мгновений он кивнул.
– В таком случае, – сказала она, стараясь закончить разговоры побыстрее, пока адреналин в крови не заставил ее вновь дрожать. – Мне необходимо знать, чего они хотят, что, они надеяться, у меня есть – и почему хотят, чтобы я вернулась.
Несмотря на угрозу, тон Ника был ласковым.
– Линд, отыграй назад.
Линд достаточно хорошо знал капитана, чтобы быстро подчиниться. Он защелкал пальцами по клавишам, и из динамиков на мостике заговорил твердый голос, слегка искаженный расстоянием.
Хотя она была уверена, что может выслушать все спокойно, Морн слушала сообщение в ужасе, иррационально боясь услышать слова, которые бы обрекли ее на гибель.
Голос назвал себя, свое положение и код доступа; без сомнения он принадлежал Милошу Тавернье, заместителю начальника службы безопасности Станции. Он обратился к «Капризу капитана», назвав его по имени; и назвав порт приписки. Затем сказал: