Выполняет мои команды подрагивающими пальцами, но вряд ли ее трясет, как меня, от возбуждения. Это страх. Но страх – катализатор возбуждения. Так устроены женщины. Страх, стыд, ненависть запускают в них желания.
— Мне сейчас тоже тяжело, киска, — сообщаю ей, наблюдая. — Очень тяжело смотреть на тебя и держать себя в руках. Как только я доберусь до твоей груди… Эм… — выдыхаю. — Ты прелесть, девочка моя. Если бы ты видела себя моими глазами, то отбросила бы весь стыд и поняла, как это… Накрой пальчиками киску… — А она снова медлит. — Нет так нет. Я могу и сам, — возбужденно усмехаюсь и обхватываю ее щиколотки на своих ногах.
Она настолько боится моих прикосновений, что выполняет все.
— Молодец, раскрой складочки, покажи мне себя.
Раскрывает розовую плоть.
Где делают таких красивых девочек?
Почему-то поднимается волна злости, оттого что, если бы судьба не привела ее ко мне, это все могло бы достаться кому-то еще…
— Теперь поласкай себя, как ты привыкла, как тебе хорошо. Давай! Поверь, мое терпение заканчивается! Мы не выйдем из кабинета, пока ты не кончишь, а каким способом – решать уже тебе.
И девочка ласкает себя. Сначала медленно гладит плоть, потом нажимает на маленький аккуратный клитор и начинает массировать его круговыми движениями, хочет сжать ноги, но это уже не стыд, а реакция тела на удовольствие. Не позволяю ей этого, удерживая ее ноги.
— Прекрати лицемерить. Тебе хорошо! Не кусай губы, а стони, если хочется.
И Надя выдыхает со стоном. Ей хорошо. Да! Никакой имитации. Я вижу сочащуюся влагу на ее плоти и чувствую, как ноги девочки подрагивают.
— Да, киска. Сейчас ты настоящая, и это честно. Тело никогда не обманывает. Что я с тобой сделаю… — глотаю воздух, потому что возбужденный член уже ноет.
Какого хрена я тут играю в эти игры и сдерживаю рвущееся, давно не знающее запретов тело?!
— Войди в себя двумя пальцами, неглубоко, собери влагу и размажь по клитору! — в голосе агрессия, внутренний хищник рвется, не оставляя девочке шансов сказать мне «нет». Да она и не хочет уже. Выполняет.
Когда ее пальцы входят внутрь, я сам издаю хриплый стон, потому что она настолько маленькая там, что ей и двух пальцев много.
— Ласкай себя дальше, быстрее, сильнее, не сдерживай себя!
Срываюсь, подаюсь вперед, обхватываю ее шею и притягиваю к своему лицу. Девочка распахивает пьяные от возбуждения глаза и замирает.
— Я не велел останавливаться! — рычу ей в губы. — Продолжай и смотри мне в глаза.
И она продолжает, прикрывает веки и снова открывает, хнычет от удовольствия, глотает воздух. Пальцами другой руки прикасаюсь к ее губам, нажимаю на них, просовывая в рот.
— Всоси их. Быстро!
И как только она всасывает мои пальцы, проходясь по ним языком, ее глаза закатываются, а тело содрогается…
Все, уплыла.
А я жру ее оргазм, как оголодавший хищник, чувствуя, как меня трясет вместе с ней. Девочка прикусывает мои пальцы и начинает оседать. Придерживаю ее за талию, в ожидании, когда придет в себя.
— Умница, — сипло говорю я. — Это было прекрасно. Мне понравилось. И заметь, никто не имитировал. Удивительно, да? — хищно улыбаюсь.
Я вообще не уверен, понимает ли она меня. Девочка еще невменяемая. Могу сейчас сотворить с ней что захочу. Но боюсь, от моих «хочу» она потом себя не соберет. А моя цель – не изнасиловать, а приручить. Мне нужна шлюха, а ей сейчас стоит бежать от меня.
— А теперь быстро оделась и убежала в комнату. Если, конечно, не хочешь продолжения.
Глава 17
Надежда
— Да! — разрешаю войти стучащему в дверь, плотно запахивая халат.
После вчерашнего вынужденного обнажения хочется закрыться как можно сильнее. Я ведь не только обнажила тело. Я обнаружила душу. А это еще унизительнее. Кончить от самоудовлетворения на глазах у Литвина было самым отвратительным падением. Внутренний голос кричит: «Радуйся, Надя, тебя не изнасиловали». Только я сама себя изнасиловала, по приказу Олега. Никогда не забуду его горящие хищные глаза в этот момент. Он смотрел на меня так, словно залез в мою голову и все там перевернул, отдавая сигналы кончать, как голодная самка. Это даже не оргазм. Это что-то очень острое и болезненное, когда тело не слушается и ты рассыпаешься, улетая в пропасть. Меня до сих пор сводит от воспоминаний. Я даже не подозревала, что со мной можно такое сотворить моими же руками.