Отступаю назад. Как я его не заметила сразу.
— Продолжай раздеваться, — спокойно произносит он.
— Вы меня напугали, — вопреки его просьбе, затягиваю пояс сильнее.
— Прости, не хотел, — лениво усмехается, расстёгивая верхние пуговицы на рубашке. – Я, киска, сегодня очень устал, как физически, так и морально, — съезжает в кресле вниз, откидывая голову, и широко расставляет ноги. — Помоги мне расслабиться.
— Как?
— Давай ты не будешь ломаться и говорить мне «нет». Будь послушной и покорной, и тогда всё пройдёт безболезненно для тебя. Сил и желания на уговоры и игры сегодня у меня нет… — выдыхает.
Мне страшно, но спорить не решаюсь. Очень не хочется злить этого мужчину. Пусть уже в конце концов это произойдёт и станет легче.
— Что мне делать?
— Ты купила то, что я просил?
— Да. Там в гардеробе, — оглядываюсь назад.
— Умница. Иди надень, волосы оставь распущенные, — прикрывает глаза.
Убегаю в гардероб. Скидываю халат. Надеваю новое белье. Один чулок аккуратно раскатываю, а второй цепляется за ноготь и рвется.
Черт…
Идёт стрелка. Я все испортила.
Надеваю туфли, рассматриваю себя в зеркало. Выгляжу как шлюха. А со стрелкой, как деловая шлюха.
Почему я выбрала белье не глядя?
Оно же настолько тонкое, что все просвечивает. А с другой стороны, Литвин уже видел меня полностью голой. Скрывать нечего.
Рассуждать легко. Выйти к мужчине сложнее. Дыхание и внутренние уговоры не помогают.
— Надя, не вынуждай меня... — не договаривает, но в голосе недовольство и агрессия. Выхожу. Каблуки глухо стучат об пол, а потом фальшивят проскальзывая. Не умею я красиво ходить на такой высокой шпильке.
Останавливаюсь посреди комнаты.
Зачем вот эти игры?
От которых мне стыдно и неловко. Не легче просто выключить свет и взять меня быстро на кровати?
Мужской темный взгляд медленно скользит по моему телу и останавливается на стрелке.
— Я нечаянно порвала... — шепчу, ибо голоса нет. — Наверное, надо их снять?
— Нет, оставь. В этом есть своя прелесть. Почему черный цвет?
— А какой надо было?
— Тебе идет белый. Купи себе больше белого. Белье, платья, халатик, — хрипло велит мне, продолжая трогать глазами.
Киваю.
Он так долго меня осматривает, что я успеваю привыкнуть к его взгляду.
— Иди сюда, — подзывает меня. Иду, спотыкаясь на каблуках. — Можешь снять туфли, если настолько неудобно, — усмехается мужчина. Быстро избавляюсь от этого оружия пыток и выдыхаю.
— Иди ко мне, — хлопает по своим коленям. А я не могу. Несмотря на то, что я уже кончала перед этим мужчиной, он меня не касался. — Надя! Уставший я не совсем деликатный человек, не доводи до насилия, — нервно выдает Литвин. — Просто будь умницей сегодня.
Ладно.
Ладно. Я согласилась быть его любовницей в обмен на защиту, и назад дороги нет. Хочу я этого или не хочу.
Забираюсь к нему на колени. Мужчина помогает, располагая мои колени между своих ног. И вот я сижу на мужчине лицом к лицу, очень тесно. Его запах окутывает, а взгляд обжигает.
Не знаю, куда деть руки, вскидываю их, чтобы схватиться за спинку кресла, но тут же убираю.
— Опусти руки мне на плечи, — мягко велит он, устало улыбаясь. Опускаю. В отличие от мужчины, я напряжена, потому что не знаю, что ждет меня в следующую секунду. — Я отвратителен тебе? — спрашивает он и сжимает в ладонях мои бедра, от чего тело вздрагивает. Отрицательно кручу головой.
— То есть отвращения нет?
— Нет, — шепчу, ибо голос снова пропал.
— А что есть? Страх?
— Да, — сглатываю.
— Твой страх не обоснован, — его ладони на бедрах ведут вверх по талии и снова вниз, поглаживая. — Я не маньяк и не извращенец. Не сделаю ничего такого, что нанесет вред твоему здоровью. Меня не возбуждает садизм. А твой страх вынуждает тебя видеть в обычных действиях что-то запредельное. Понимаю, что у тебя нет опыта и ты еще не знаешь, что хорошо и плохо. Доверься мне. Просто отпусти себя и принимай все, что я даю. Так будет легче, — голос у него мягкий, бархатный, но очень убедительный. Руки не прекращают гладить мое тело, но я уже не обращаю на это внимание, словно все естественно. Прикрываю глаза, пытаясь отдаться этому ощущению.
— Вот так, киска, расслабься. Посмотри, — демонстрирует мне черный шелковый платок. — Я закрою тебе им глаза. Ты не будешь ничего видеть. Так меньше страхов и больше ощущений, — хрипло поясняет он. И я ловлю себя на мысли, что мне нравится его голос. Киваю соглашаясь.
Олег прав. Выбора у меня нет, остается только довериться этому мужчине. Это все равно что закрыть глаза и прыгнуть в темную бездну, надеясь, что там внизу этот мужчина все-таки меня поймает и не позволит разбиться.