— Я не ревную! — повышает голос, хмурится. Словно ребёнок, которого поймали, но он пытается все отрицать.
— Не верю, скажи это еще раз, — усмехаюсь, срывая с ее волос заколку, зарываюсь пятернёй.
— Не ревную, — упрямо повторяет, только вот уверенности в голосе уже меньше.
— Хм, — ухмыляюсь, качая головой, притягивая ее к себе, прикусываю сладкую губу, другой рукой дёргаю ее платье вверх, стягивая с бедер.
— Что вы делаете? — растерянно шепчет мне в губы.
— Не «вы», а «ты». Хватит выкать, — хрипло отвечаю и провожу языком по ее губам. — Думаю, что после того, что я с тобой сделал, уже можно перешагнуть эту грань.
Черт! На девочке колготки. И они мне мешают.
— Чтобы не надевала больше колготок! — рычу, снова кусая ее пухлые губы. Сгребаю в кулак капрон. Рывок, Надя вскрикивает…
Разрываю колготки между её ножек.
— Что вы делаете?! — немного истерично повторяет она, продолжая мне выкать.
— Я хочу тебя трахнуть. Разве непонятно?
Злюсь от её нежелания сближаться со мной.
— Здесь?
— Да, здесь и сейчас!
Платье у Нади неудобное. Строгое, закрытое. А мне хочется добраться до ее груди.
Дергаю молнию на ее спине и стягиваю платье с плеч.
— Сними его немедленно! — возбуждение зашкаливает, и я уже не способен говорить с ней мягко. Проблема в том, что девочка неопытная и не научилась отличать возбуждение и злость.
— Может, доедем до дома? — пытается оттолкнуть меня, упираясь ладонями в грудь.
— Платье сними! Иначе разорву! — повторяю я, и девочка нервно снимает с рук платье, дёргает вниз, оставляя болтаться его на поясе. В машине темно, но я точно знаю, что в ее глазах паника...
Боится.
Боли боится.
Дергаю чашки бюстгальтера вниз.
Вот она, моя красивая девочка.
— Расслабься, киса. Я все сделаю сам. Тебе понравится, если ты выкинешь из своей головы страхи и прекратишь сжиматься.
Естественно, девочка не расслабляется по щелчку пальцев.
Оттягиваю ее волосы, впиваюсь в шею, заставляю себя тормознуть. Медленно веду губами по нежной коже, целую.
— Ты очень нежная и чувствительная. Доверься мне. Больно не будет, — хриплю ей в кожу, одновременно отодвигаю полоску трусиков и провожу пальцами по горячим складочкам.
Мне не нужна другая раскачка, пах сводит от желания оказаться в ней. От нетерпения прикусываю кожу на ее шее и вхожу пальцами в лоно.
— Ай, — сжимается.
— Тихо, впусти меня, — целую место укуса, спускаюсь губами ниже, а пальцами глубже.
Какая она… горячая, бархатная, маленькая, тесная. Сжимает мои пальцы так, что хочется завыть. Ее тело сопротивляется, и это тоже заводит.
Вынимаю из нее пальцы, нахожу клитор, сжимаю его и одновременно всасываю сосок.
— Ааа! — всхлипывает Надя.
— Девочка моя, такая сладкая, что невозможно устоять. Нет никаких больше Вероник. Ее и не было, — на возбуждение говорю несвойственные для себя вещи. Мне хочется, чтобы она тоже кайфанула. Отрываюсь от ее груди, поднимаю голову, заглядываю в глаза. Пьяные, но все равно испуганные. Что тоже подогревает.
Растираю клитор и смотрю ей в глаза.
— Ты знаешь, чего я по-настоящему хочу?
— Нет… — выдыхает, начиная плыть, цепляясь за мои плечи.
Да. Прекрасная девочка. Не умеет вуалировать и притворяться. И если ей сейчас хорошо, то, как бы ни хотела, не может скрыть.
— Я хочу без прелюдий и разговоров поставить тебя на колени, вжать лицом в кожаное сиденье и… — сам сглатываю, потому что тело сводит. —Расстегни мне ширинку! — требую я. Не реагирует, кусая губы, сдерживая стоны, поскольку мои пальцы неумолимы. Терзают ее клитор, играя с ним. — Надя! Быстро. Не будь эгоисткой, я тоже хочу, — усмехаюсь.
Дрожащие пальчики кое-как справляются с ремнем, тянет змейку вниз.
— А-а-а-а, — стонет, прогибаясь, потому что я кусаю ее сосок, который манит меня. — Вынимай его, быстро! — рычу от нетерпения. Девочка справляется, освобождая мой член. — Сожми его.
Наблюдаю, как маленькая ладошка сжимает мой член, и хрипло стону.
Такое невинное касание, а меня уже подбрасывает.
— А дальше я хочу ворваться в тебя и трахать. Да, маленькая, именно трахать. Быстро, глубоко, до самого конца, чтобы ты кричала, срывая горло, — продолжаю рассказывать ей свои фантазии, растирая ее сладкую, уже набухшую вершинку. — И даже когда ты кончишь, не останавливаться… — сглатываю, недоговаривая, поскольку ее пальцы на моем члене сжимаются сильнее. — Кончай, Надя.
Ускоряю движения пальцев. Снова всасывая яркие ягоды губ, ловя ее стоны и то, как содрогается, кончая.