— Олег… — всхлипывает Надя, а дальше что-то несвязное, переходящее в громкий стон.
Чувствую, как кончает, сжимая стенками влагалища мои пальцы, как дрожат ее бедра и рвется дыхание. Не отпускаю, продолжая вылизывать, и девочка от остроты начинает биться в моих руках, выкручиваясь.
Ладно. Это, пока, слишком для нее. Отпускаю.
Медленно поднимаюсь по ее телу выше. Целую грудь, покусываю соски, одновременно стягивая с себя шорты, отшвыривая их подальше. Укладываю ее на диван, размещаясь между еще дрожащих ног. Впиваюсь в шею, оставляя засосы, головка упирается в мокрые складки, давлю, желая войти.
Девочка замирает, сжимаясь, и зажмуривает глаза.
Да, блять!
Это слишком грубо и быстро?
Для меня нет. Это предел моей нежности.
Отстраняюсь, нависая над ней.
— Нет? — хриплю. — Мне остановиться?
Не представляю, как вообще сейчас остановлюсь и оставлю ее.
Девочка распахивает глаза и минуту осматривает меня поплывшим взглядом. А меня трясёт от желания. Что может быть проще: сделать рывок, оказаться в ней и…
Но…
— Давай, только медленно, — шепчет она, обвивая мою шею руками.
— Если бы я еще умел, — хрипло усмехаясь. Но медленно давлю бёдрами, проскальзывая в нее головкой, и еще, еще, не отрывая взгляда от ее глаз. Не вижу там страха и боли. Она такая мокрая. Готовая для меня. Но маленькая, да. Я растягиваю ее.
— Больно?
Отрицательно крутит головой. И я все-таки делаю этот резкий рывок под ее вскрик, словно беру ее впервые. Останавливаюсь. Впиваюсь в ее губы. Целую долго, жадно, усыпляя бдительность, одновременно сжимая бедра в своих руках, фиксируя, как мне надо, немного приподнимая, и начинаю двигаться.
Надя пытается разорвать поцелуй, позволяю всего на секунду, чтобы глотнула воздуха, и снова впиваюсь в губы, ускоряя темп. Потому что остановится уже невозможно. Мое тело рвется от нетерпения. И если она сейчас не захочет. Это снова будет насилие.
Но нет. Она не останавливает меня, в какой-то момент откидывает голову, царапает мои плечи, закатывая глаза.
Обхватываю ее ноги, поднимаю их вверх, закидывая себе на плечи.
— Оближи пальчики и ласкай себя! — требую я. Девочка мотает головой, зажмуриваясь, нервно усмехаясь.
— Давай! Ты уже делала это при мне. Поверь, с моим членом внутри это будет острее. Тебе понравится, — уговариваю ее, хрипя, снова начиная двигаться.
Ее пальчики нерешительно нащупывают клитор и медленно ласкают. Слежу за ними и за тем, как вхожу в ее узкое лоно, как оно растягивается.
Всё щелчек происходит, включается животное, и я уже не нежничаю, а трахаю. Ее пальчики на клиторе ускоряют движение, а тело выгибается. Надя распахивает губы… немой вскрик, стенки влагалища вибрируют, стискивая мой член, унося меня за собой…
Сладко, остро, почти болезненно. Кончаю глубоко внутри нее, тоже хрипло постанывая, почти рычу. Грудную клетку распирает от эмоций. Это какой-то двойной оргазм. Физический и ментальный одновременно. Замираю глубоко внутри нее, целую ее щиколотку на моем плече.
Я только сейчас осознал, что мы не предохранялись и я кончил глубоко внутри. Осознаю и никакой паники по этому поводу не испытываю. Словно все произошло как надо и как должно быть. Она моя женщина, все логично и правильно. Я не специально. Но страха и отторжения нет от того, что она может забеременеть. Я хочу этого.
Снова, конечно, эгоистично. Потому что не спросил у нее. Но девочка плывет на волнах оргазма и еще не осознает. Пусть.
Усмехаюсь. Я снова мудак. Неисправим. Надеюсь, ты простишь меня за это.
Убираю ее ноги с моих плеч, медленно выхожу из нее, сползаю вниз, ложась лицом на ее живот. Расслабляюсь. Дышу.
— Ты как, котёнок?
— Не знаю, — слышу улыбку в ее голосе. — Я еще не поняла. Голова кружится, ничего не соображаю.
Признается она.
— Это нормально. Правильные ощущения. Так и должно быть.
Молча лежим так несколько минут, приходя в себя.
— Я не психолог. Не могу тебя избавить от страха воды, собак и прочих фобий. Но страх, что тебя никто не полюбит безосновательный. Потому что я нашел определение своим эмоциям и желаниям в отношении тебя, — произношу ей на выдохе.
— Ах, Олег Андреевич, как же сложно вам сказать «люблю», — смеётся. — Не говорите тогда уж лучше ничего, если не готовы, — провоцирует меня.
— Готов. Люблю.
____________
Эпилог
Надежда Последние штрихи, наношу на пирог взбитое яйцо для глянцевости. Горничная косо посматривает на меня, моя посуду. Она новенькая, еще не привыкла к моим закидонам. А с поваром мы давно дружим и делимся рецептами. Он не против, что я делю с ним кухню, мне нравится готовить для Олега и Лизы.