— Ну извини, дорогая моя. Довлатов у нас не шестёрка, бегать по твоим капризам не будет. Но ты же сама этого захотела. Как ты там недавно мне заявила? Взрослая? Вот и решай вопрос, как взрослая.
— Ну папа! — только и может сказать Лиза. Возмущённо взмахивает руками, хотя Литвин не видит.
— Все, свободна. Раз взрослая, не веди себя как ребёнок, — холодно отвечает мужчина. Девушка выходит, громко хлопнув дверью. — Зараза мелкая, — раздражённо произносит мужчина.
Дальше делаю массаж молча. Никаких разговоров. Заканчиваю снова поглаживаниями, и опять по его коже бегут мурашки.
— Всё.
— Сегодня постаралась, Надя, — опять ирония в голосе.
Молча отворачиваюсь, но мужчина не идет в душ, как вчера. Он надевает халат и садится на диван.
— Рада, что вам понравилось, — собираю крема и масла. Надо что-то сказать, как-то завязать непринужденный разговор…
— Я ещё прекрасно делаю массаж стоп и рефлекс, — игриво закусываю губы, осматривая мужчину, строя глазки. — Для вас совершенно бесплатно, — флиртую. Ну, мне кажется, что флиртую. На самом деле со стороны это, видимо, выходит убого, ибо мужчина смиряет меня тяжёлым взглядом.
Да пошел к черту этот Эдуард. Скажу ему, что клиент не был настроен говорить, или придумаю что-нибудь, все равно не узнает. Хожу тут, как шлюшка, свечу сосками, улыбаюсь, как умалишённая, и несу чушь. Так явно не заинтересуешь взрослого состоятельного мужчину.
Иду к шкафу, чтобы надеть пальто.
— Повремени, Надежда. Присядь, — мужчина указывает мне глазами в противоположное кресло. Сажусь.
Вот это уже интерес. Хотя меня не радует. Но выбора нет. Сажусь.
В комнату проходит девушка из прислуги и ставит на столик между креслами прозрачный чайник, пахнущий мятой и бергамотом, пару чашек и мед.
Мужчина молча разливает нам чай и смотрит. Как-то странно смотрит, словно решает мою судьбу. Становится не по себе.
— Скажи мне, Надя, сколько ты стоишь? — спрашивает он, отпивая чай.
— Прайс салона не изменился.
— Нет, ты не поняла. Сколько стоишь ты лично? — уточняет вопрос.
— Лично для чего?
— Ну давай будем называть вещи своими именами, если ты предпочитаешь строить из себя дуру, — холодно произносит мужчина. — Сколько стоит трахнуть тебя сейчас, на этом столе? У твоего салона есть такая услуга? Или это твоя личная инициатива?
Кажется, что меня окатили ледяной водой. Вдруг резко стало холодно, а потом кинуло в жар и сперло дыхание. Я выглядела со стороны как проститутка? Да?
Конечно, да…
Что, в принципе, и верно.
Так оно и есть. Ты, Надя, послана сюда в качестве проститутки. Что же ты теперь оскорбляешься?
— Я не продаюсь! Таких услуг у салона нет, и никакой моей инициативы не было, — поднимаюсь с кресла, потому что мне стыдно и хочется сбежать.
— Да? А мне показалось, что ты сегодня себя продавала, — усмехается мужчина.
— Вам показалось, — нервно отвечаю я, быстро надевая на себя пальто, наконец прикрывая соски.
— Тогда приглашаю тебя на ужин, Надя. Обсудим там, что мне показалось, а что нет, — предлагает мужчина.
И вот я, наверное, должна согласиться. Ужин – это не «трахнуть прямо здесь». Но никаких ужинов я не хочу. Мне стыдно и хочется порыдать.
— Нет, спасибо. Вынуждена отказаться от ужина. До завтра, — вылетаю из кабинета и почти бегу на выход. Стыдно, я чувствую себя грязной, словно меня уже поимели. Почему-то очень неприятно, что мужчина сделал такие выводы обо мне, что он принял меня за шлюху. Хотелось бы оставить о себе более хорошее впечатление.
Эдуард меня придушит, если узнает, что я отказалась от ужина…
Глава 4
Надежда
Пару дней наши сеансы массажа проходили в полной тишине. Со стороны Литвина только сухой кивок головы и «свободна». Я тоже не завожу диалогов, чтобы меня снова не приняли за проститутку.
Семь вечера. Я дома. На самом деле не дома, конечно. Эта квартира – моя тюрьма. Сегодня паршивое настроение. Последний месяц оно у меня всегда плохое, но сегодня хуже всего. Мне, как маленькой девочке, постоянно хочется порыдать. Поэтому я заедаю свою депрессию эклерами и смотрю комедию, лежа на диване. Долго не реагирую на звонящий телефон.
Не хочу никого слышать. А когда все же отвлекаюсь от фильма, жалею об этом. Это Эдуард. Его звонки ничего хорошего не несут…
— Да, — отвечаю.
— Собирайся. Приеду за тобой через пять минут.