— А тебе не кажется, что мне уже давно пора привыкнуть?
— Может быть, но последние три тысячи футов мы проехали ночью. Криппл-Крик находится на высоте десяти тысяч футов. Это тебе не две мили.
Вард задержался в дверях, пропуская ее в комнату. Сирена, не раздумывая, прошла вперед. Сейчас ей больше всего на свете хотелось поскорей присесть и отдышаться.
Она увидела гостиную, спальню и еще несколько комнат, расположенных в глубине. Обстановка номера показалась ей странной, своей тяжелой пышностью напоминавшей убранство гарема. Кругом — персидские ковры золотых, черных и красных оттенков. Волнистые шелковые занавески с бахромой сверкали на солнце. Сочетающиеся с ними по стилю портьеры закрывали дверь, ведущую из гостиной в спальню. На кровати с четырьмя колоннами лежало покрывало из такой же ткани. Вместо диванов стояли длинные низкие кушетки на львиных лапах, с широкими валиками и горкой подушек. Обитые кожей стулья были украшены золоченой инкрустацией. По всей комнате были разбросаны расшитые шали. На маленьком круглом столике стоял кальян. На другом — огромная медная урна с павлиньими перьями. Прямо перед входной дверью — слоновья нога, увенчанная мраморной столешницей, на которой возвышалась сверкающая ваза, наполненная фруктами.
— О боже! — послышался голос Варда. Потрясенный, он стоял посреди комнаты, недоуменно озираясь по сторонам.
— Ты… тут живешь? — удивилась Сирена.
— Да, кажется.
— Вард! Вард, ты вернулся! — неожиданно раздался чей-то крик в холле, и в комнату ворвалась женщина. Вард обернулся, она бросилась ему на шею. Откинув назад голову с каштановыми волосами под черной широкополой шляпой с фазаньими перьями, она прижалась к нему губами. На женщине был черно-белый дорожный костюм из фуляра, плотно облегавший ее полную фигуру. Поначалу Вард, казалось, отвечал на поцелуй, но потом поднял руки и, взяв женщину за запястья, освободился от объятий.
— Что-то ты сегодня рано проснулась, — сказал он, — или ты еще не ложилась?
На лице женщины появилась гримаса.
— Я собиралась проверить партию вина для моего заведения, ее доставили сегодня денверским поездом. Я даже не поверила, когда услышала, что ты приехал.
Хотела сама убедиться. Мне уже казалось, что ты никогда не вернешься!
— Ты же знаешь, это невозможно, Перли. Но как все это понимать? Что ты сделала с моими комнатами?
— Тебе не нравится? — обиделась женщина, опустив голову так, чтобы Вард мог видеть только поля ее шляпы. — Это привезли прямо из Нью-Йорка. Я подумала, тебе понравится, здесь ты будешь чувствовать себя персидским шахом.
— Ты слишком низкого мнения обо мне, — процедил он сухо.
— Ну, не будь таким противным! Почему тебе так нравится аскетическая скромность? Я хотела сделать тебе сюрприз.
Перли обернулась, чтобы еще раз оценить плоды своего труда, и взгляд ее наткнулся на Сирену. Она тут же перестала улыбаться и застыла, злобно глядя на девушку бледно-голубыми глазами.
— Тебе это удалось, — сказал Вард. Перли бесцеремонно оборвала его:
— Кто это? Что она здесь делает?
Вард приподнял бровь.
— Позволь представить тебе… — начал он с нескрываемой иронией в голосе.
— Черт возьми! — огрызнулась Перли. Она отошла от Варда и сейчас напоминала животное, встретившее на своей территории другое животное того же пола.
— Сирена, — проговорил Вард, становясь между женщинами. — Разреши мне представить тебе моего делового партнера. Ей нравится, когда ее зовут Перли.
— Здравствуйте, — спокойно кивнула Сирена. Женщина, видимо, не расслышала ее приветствия.
— Никакой я не партнер! — огрызнулась она, снова наградив Сирену ледяным взглядом. — Но ты еще не сказал, что она здесь делает.
— Мне захотелось узнать, насколько это тебя волнует, — усмехнулся Вард.
— Теперь знаешь? Если хочешь, чтобы я успокоилась, скажи: она приехала по делам или ты привез ее ради собственного удовольствия?
Вард посмотрел ей в лицо со столь явным отвращением, что ни Сирена, ни Перли не могли этого не заметить.
— То, что она здесь делает, — ответил он, — тебя не касается.
— Ты можешь отказываться от своей доли прибыли от публичного дома, но это не мешает тебе частенько туда наведываться! — бросила Перли, вновь смерив Сирену яростным взглядом.
— Так было раньше.
Толстый слой пудры и румян не смог скрыть бледности, залившей лицо Перли.
— Как благородно! Только не кажется ли тебе, уж если ты набрался наглости привести сюда кого-нибудь, что ты бы мог выбрать девочку и получше? Ей, похоже, не слишком хочется, чтобы ты с нею занимался, а потом, она, наверное, просто не умеет заставить обратить на себя внимание. Что ты с ней сделал? Украл и изнасиловал?