Они расположились попарно — Мадлен с Фергюсоном и Каро с Вестбруком — за короткими сторонами прямоугольника массивного письменного стола. Избегая смотреть на Фергюсона, Каро все свое внимание сосредоточила на Мадлен, словно стремясь окончательно убедиться, что не ошиблась.
— Как, во имя всего святого, вам удалось уговорить леди Мадлен притвориться вашей убитой любовницей? — Темные глаза Каро, оставив Мадлен, вонзились в Фергюсона. — Если вы посмели рискнуть ее репутацией, чтобы просто обелить свое имя, то вы все такой же подлец, что и десять лет назад.
Мадлен вновь была потрясена. Такой взгляд был для нее полной неожиданностью. Впрочем, если вдуматься, версия Каро имела смысл. Действительно, легче было поверить, что она согласилась рискнуть ради Фергюсона, чем в то, что знатная дама станет играть в театре на потеху черни.
Прислонившись спиной к двери, Фергюсон, в короне и мантии, выглядел величественно и грозно.
— Что бы вы обо мне ни думали, я бы никогда не рискнул репутацией Мадлен.
Каро рассмеялась.
— Вы имеете наглость делать такое заявление, когда она стоит рядом с вами? Общество отвернется от нее, когда узнает об этом, вне зависимости от того, женитесь вы на ней или нет, потому что приличные дамы не ходят на такие маскарады, да еще в столь легкомысленных нарядах.
Ладони Фергюсона с грохотом впечатались в дверь позади него.
— Никто не узнает, если вы не скажете. И я скорее отправлюсь в ад, чем позволю распространиться этим слухам.
Вестбрук поднялся. Его игривое настроение улетучилось.
— Я никому не позволю угрожать леди Гревилл! — мрачно произнес он.
— А я никому не позволю попустительствовать ее попыткам разрушить судьбу моей невесты! — отрезал Фергюсон.
Это выглядело как обмен любезностями перед схваткой, и Мадлен поняла, что схватка может стать не только словесной. Она сжала кулаки. Ей не следовало вмешиваться, но Фергюсон только подливал масла в огонь, поэтому она произнесла:
— Если нам всем удастся успокоиться и поговорить, мы сможем прийти к решению, которое устроит всех, как мне кажется.
У Фергюсона, по крайней мере, хватило такта изобразить на лице сожаление, когда он осознал, что вел себя опрометчиво. Но Каро пылала гневом.
— Я пыталась предостеречь вас, леди Мадлен, но если вы готовы выйти замуж за человека, который убил свою последнюю любовницу и зашел столь далеко, что попытался замаскировать убийство, прибегнув к не слишком-то красивому приему, то вы столь же безнадежно испорчены, как и он. Хотя, конечно, будь я старой девой вроде вас, заполучив наконец герцога, я бы тоже попыталась спасти его любыми средствами.
Мадлен теперь и сама разъярилась. Она сочувствовала Каро, но ее неодолимо тянуло влепить этой даме пощечину, прежде чем ее рот извергнет новый поток оскорблений. Фергюсона, по-видимому, одолевало аналогичное желание — он резко шагнул вперед, но Вестбрук его опередил. Положив Каро руку на плечо, он сказал:
— Несмотря на множество иных грехов, Фергюсон не убийца. Я разговаривал с мадам Герье у нее в гримерке пару недель назад и готов поклясться, что это она сейчас стоит перед нами. Боюсь, вы недооценили леди Мадлен.
Теперь настала очередь изумляться Каро. Мадлен подумала было, что такая реакция вызвана тем, что Каро наконец осознала ее роль в этой истории, но поняла, что ошиблась, когда та, резко сбросив руку Вестбрука, выпалила:
— А что вы делали в ее гримерке, позвольте осведомиться?!
Вестбрук некоторое время молчал, поправляя манжеты, его движения были неторопливыми и расслабленными. Однако когда он заговорил, в его голосе ощущалось напряжение.
— Если помните, тем вечером вы сказали, что я волен искать наслаждений где пожелаю, так как у вас пропало настроение быть мне верной. Я просто последовал вашему совету после того, как вы оставили меня в театре.
Каро сделалась пунцовой от гнева.
— Только не говорите, что спали с ней!
— А если и так? Вы бы имели полное право укорять меня, если бы приняли мое предложение. Покуда же вы этого не сделали…
Мадлен едва не расхохоталась, когда Фергюсон картинно закатил глаза, выражая свое отношение к ссоре влюбленной парочки. Ситуация была скверной, но то, что чувство юмора не покинуло Мадлен, вселяло в нее некоторую надежду. Заметив ее улыбку, Каро прошипела:
— Если вы с ним спали, клянусь, я уничтожу вас еще до полуночи!
— Пардон, я запуталась, — произнесла Мадлен так, словно она по-прежнему была Маргаритой. — Мы собрались здесь, потому что вы ненавидите Фергюсона или потому что претендуете на внимание Вестбрука? Похоже, не только Фергюсон готов бороться за любовь и честь.