Эмили весело улыбнулась.
— Знаешь, а ведь ссылка гораздо лучше, чем лондонская жизнь. Я уже несколько лет подряд прошу Алекса оставить меня в Ланкашире.
— Да, но ты можешь развлечь себя написанием романов, — парировала Мадлен. — А что я буду делать? Ставить «Макбет» со свиньями в главных ролях?
Возразить было нечего. Воспользовавшись заминкой, Жозефина положила холодный компресс Мадлен на лоб и подала чай.
— Жозефина, это лишнее, ты же знаешь, я не больна.
— Знаю, однако ты бледна, как настоящая англичанка. И совсем не спишь. Но ты же не англичанка, правда?
Мадлен рассмеялась:
— Я прожила здесь двадцать лет, и мама моя англичанка. Не удивительно, что я бледная.
— Ну уж нет! Ты — француженка, и если этот рыжий герцог явится на порог, мигом поднимешься с постели. Кажется, его мать — шотландка. А шотландцы — союзники французов, правда?
— Ну да. Были таковыми лет десять тому назад. Якобитов[8] больше нет, а если бы они еще существовали, им бы точно не понравился Наполеон.
— Ой, какая разница! — Жозефина терпеть не могла и Наполеона, и революционеров.
Эмили замерла на месте.
— Ротвел? При чем здесь герцог?
Спасаясь от ее пристального взгляда, Мадлен прижала к глазам прохладную ткань.
— Если ты забыла, на ближайшем балу я буду опекать его сестер.
— При чем здесь сестры? Из-за них ты бы так не волновалась! — заключила Эмили. — Мадди, что произошло?
Мадлен не хотела делиться прекрасными воспоминаниями о вчерашнем вечере и из суеверия боялась говорить о своих худших опасениях. Но от Эмили просто так не отделаться.
— Вчера, выходя из театра, я столкнулась с герцогом, — все еще пряча глаза, ответила Мадлен.
— Что?!
— Тише! Тетя услышит, — шикнула на нее Мадлен. Стащив со лба компресс, она впилась рассерженным взглядом в кузину.
Эмили упала в кресло и перешла на шепот:
— Он узнал тебя? Он понял, кто ты? Он не сделал ничего… непристойного?
Мадлен замолчала. Эмили была не только сестрой, но и самой близкой подругой, у них никогда друг от друга не было секретов. Но почему-то говорить о поцелуе не хотелось даже ей.
— Нет, он повел себя, как настоящий джентльмен, — солгала она. — И он не узнал меня.
Жозефина мрачно посмотрела на Мадлен, но ничего не сказала. Эмили была слишком потрясена и ничего не заметила.
— Ты уверена? Он же танцевал с тобой на балу у тети Августы! Конечно, все это очень необычно…
— Необычно, потому что со мной никто не танцует? — огрызнулась Мадлен.
Эмили вздохнула.
— Нет, глупышка, потому что Ротвел — повеса и распутник, но даже он, сохраняя крупицу добродетели, никогда не компрометировал невинных девушек.
Мадлен устыдилась своей грубости. Эмили не виновата в том, что у нее так много поклонников, ради Мадлен она бы отказалась от всех.
— Прости, Милли. Я так волнуюсь! Я не знаю, как проживу следующий месяц. Даже не беря во внимание Фергюсона, я понятия не имею, что мне делать. Тетя Агата и Алекс могут все узнать. Я не могу и дальше симулировать болезнь. Как поступить?
Пока девушки придумывали план спасения, Жозефина одевала Мадлен в красивое платье нежно-зеленого цвета, которое выгодно подчеркивало цвет ее глаз. Наконец они придумали. Эмили и Мадлен скажут всем, что сели на строгую диету и отказываются бывать на обедах. А тетя Августа может посещать обеды по своему усмотрению и рассчитывать на компанию девушек во время обычного раунда балов и приемов. Если Мадлен будет возвращаться домой раньше тети, об их тайне никто не узнает.
— Это самая безрассудная идея из всех, которые могли прийти тебе в голову, — пробормотала Мадлен.
Жозефина принесла полусапожки. Эмили победно посмотрела на кузину:
— А вот и нет! Это гениально!
— Это безумие, — заявила Мадлен. — Если мы не будем ходить на обеды, что я буду есть?
— А мы попросим Жозефину тайком приносить нам бутерброды, — нашлась Эмили. — И это только на месяц, всего четыре вечера каждую неделю. Представь, мы похудеем и станем еще красивее!
Мадлен посмотрела на горничную:
— Жозефина, что скажешь?
— Если надо приносить бутерброды, то я буду приносить бутерброды. Но я бы на вашем месте занялась бы герцогом. Польстите ему, пококетничайте, пусть он походит на задних лапках. Если у вас не выйдет охмурить его, он станет большей опасностью, чем мадам Августа.
У Мадлен перехватило дыхание. Флиртовать с таким развратником… К тому же она знать не знала, как флиртовать. Может, Фергюсон заметит, что мадам Герье абсолютно лишена женственности, и потеряет к ней интерес? Мадлен думала об этом как о спасении, но втайне сожалела, что так и не научилась искусству соблазнения.
8
Якобиты — приверженцы изгнанного в 1688 году английского короля Якова II и его потомков, сторонники восстановления на английском престоле дома Стюартов.