Фил поморщился.
— Должно быть, для тебя это было шоком, — он взял у нее полотенце и потер ей спину.
Она закрыла глаза, наслаждаясь ощущением его рук.
— А как ты связалась с подпольным сопротивлением? — спросил он.
Ее глаза распахнулись. Господи, этот человек никогда не сдается.
— Ты не знаешь, куда твоя сестра положила купленную одежду?
— Сумка лежит на кухонном столе, — он положил полотенце на стойку. — Ты уходишь от темы разговора.
— Держу пари, так оно и есть, — она подошла к столу и достала из пластикового пакета все необходимое. Трусики и бюстгальтер, почти нужный размер, джинсы и рубашка в западном стиле.
— Я понимаю, что это должно быть больно.
— Одеваться как пастушка? — саркастически заметила она.
— Нет, рассказывать о своем прошлом.
— О, ты так думаешь? Можешь представить, что ты потерял отца, сестру и четырех братьев на войне? Йозефу было всего 12 лет! Я так и не смогла выяснить, погибли они в бою или попали в плен. Я надеялась, что они в плену, что они все еще живы, но когда я увидела концентрационные лагеря, я почти хотела, чтобы они были мертвы.
Она снова подошла к кухонной раковине.
— Я научилась телепортироваться случайно. Однажды ночью я стояла возле лагеря, глядя сквозь колючую проволоку и жалея, что не могу попасть внутрь и посмотреть, нет ли там моего отца или братьев. А в следующее мгновение все вокруг почернело, и я оказалась внутри лагеря.
Она стянула с себя трусики и ополоснула их в раковине.
— Я кинулась через бараки в поисках своей семьи, но их там не оказалось. Я не могла поверить своим глазам. Так много пленных, запертых в тесноте.
Гроб с треском открылся. Боже, нет, она не хотела вспоминать. Все эти пленники, эти изможденные тела, эти затравленные глаза, полные боли и отчаяния.
— Что случилось потом? — прошептал Фил.
— Меня поймал охранник, — ее глаза наполнились слезами. — Я была так расстроена, увидев всех этих заключенных, и так голодна. Я его укусила, — по ее щекам текли слезы. — Я потеряла контроль и убила его.
Сквозь слезы она взглянула на Фила, ожидая увидеть отвращение в его глазах. Но его там не было. Должно быть, это какая-то ошибка. Он не понимал всей тяжести ее грехов.
— Мне нужно было кормиться каждую ночь. Зачем мучить какую-то бедную ничего не подозревающую корову, когда я могу убить нациста? И я это делала. Каждую ночь. Я вступила в подполье. За одну ночь я телепортировалась в лагерь, освобождала несколько заключенных и убивала нациста.
Фил ничего не сказал, просто внимательно наблюдал за ней.
Она отошла в сторону. Проклятье. Теперь гроб был полностью открыт, и все ее ужасные грехи выползли наружу.
— Однажды ночью, после того, как я убила охранника, передо мной появился вампир. Он сказал, что наблюдает за мной уже несколько недель. Он поздравил меня с тем, что я прирожденный убийца. Он поставил мне ультиматум — присоединяйся к истинным или они убьют лидера сопротивления.
— Карл, — мягко сказал Фил.
Она кивнула.
— Вампиром был Йедрек Янов. Он рассказал мне об истинных, тех, кого мы теперь называем Недовольными. Он сказал, что они в союзе с нацистами. Как только немцы возьмут под свой контроль весь мир, истинные правители возьмут под свой контроль нацистов. Я могла бы быть частью всего этого. Я могла бы править миром.
Она потер лоб.
— Все, о чем я могла думать, были мой отец и братья, которые скорее всего погибли в боях с нацистами. Я сказала Йедреку отправляться в ад. И тогда он сказал, что пошлет своих личных питомцев, чтобы уничтожить меня, — она вздрогнула. — Своих волков.
Она направилась обратно на кухню.
— Я побежала к Карлу, чтобы рассказать ему, что случилось. В ту ночь пришли три волка, и мне удалось телепортировать Карла. Но каждый месяц, когда было полнолуние, они приходили за нами. И их было все больше и больше. Однажды Карл убил одного, и тот превратился в человека.
— И тогда ты поняла, что они оборотни? — спросил Фил.
— Да, Карл купил нам несколько серебряных пуль.
— Ты когда-нибудь видела оборотней в человеческом обличье? — спросил Фил. — Кроме того, которого вы убили.
— Нет.
Он кивнул.
— Тогда это все объясняет.
— Объясняет что?
— Почему ты не узнавала мой запах. Оборотни пахнут не так, как обычные люди. Но у нас есть этот уникальный запах только тогда, когда мы находимся в человеческой форме. Когда мы волки, мы пахнем как волки.
Она вздохнула.
— Ты говоришь об этом так буднично, но ничего не понимаешь. Я была в ужасе. Каждый месяц мы находили новое укрытие, и волки выслеживали нас. Они были беспощадны.