Ванда с трудом сглотнула. Конечно, Фил хотел бы сражаться. Вероятно, они с Робби были хорошими друзьями. Они оба были охранниками в доме Жан-Люка в Техасе.
Если с Филом что-то случится, как она сможет вынести это? Она потеряла так много близких людей из-за войны.
— Мне понадобится меч, — продолжал Фил. — У меня здесь только пистолет.
Он не умрет, как Карл, сказала себе Ванда. У него есть суперсила и скорость. Впервые она поняла, как должна быть благодарна за то, что он оборотень. У обычного смертного не было бы ни единого шанса.
— Хорошо, я буду готов, — Фил повесил трубку.
— Значит, битва состоится сегодня вечером? — спросила Ванда.
— Мы очень на это надеемся, — он оглядел ее с ног до головы.. — У тебя мокрые волосы.
— Мне стало скучно. Здесь нечего делать. По крайней мере, когда ты спишь, — она ткнула ногой. — Я нашла шампунь и вымыла голову в кухонной раковине, — она также надела одежду, которую купила Бринли.
Она встала.
— Как я выгляжу?
Он улыбнулся.
— Ты самая красивая пастушка с фиолетовыми волосами, которую я когда-либо видел.
Она фыркнула.
— Мне следовало бы взять с собой хлыст.
— Я должен снять с тебя эти джинсы.
Ее губы дрогнули.
— У тебя мысли только об одном.
— Ничего не могу поделать, я же животное, — он потянул ее на кровать, и она захихикала.
Он потянул ее за рубашку, расстегивая пуговицы.
— Подожди, — она положила свою руку поверх его. — У нас есть время? Мне бы очень не хотелось, чтобы твоя сестра вошла сюда.
— Сейчас проверю, — он поднялся с постели и выглянул в маленькое окошко на чердаке. Может быть, он и смотрел на полную луну, но Ванда разглядывала божественное тело. Сильная спина, великолепный зад. Ее кожу начало покалывать. Боже милостивый, она возбудилась, просто глядя на него.
— У нас есть почти час, — он повернулся к ней лицом.
Она сделала глубокий вдох. Он уже был большим от возбуждения.
— Ты начал без меня.
Он перевел взгляд на ее джинсы, и его ноздри раздулись.
— Не только я.
Она изо всех сил пыталась расстегнуть молнию на джинсах. Тем временем он подошел к подножию кровати и снял с нее сапоги. Его обнаженная кожа приобрела красный оттенок от блеска ее глаз.
Он схватил джинсы и дернул их.
— У тебя есть пять секунд, чтобы снять нижнее белье, или я разорву его в клочья.
Она выскользнула из трусиков и притворно вздрогнула.
— Ой, боюсь. Большой злой волк уже в городе.
Улыбнувшись, он на четвереньках подошел к ней.
— Боже, какие у тебя прелестные ножки! — он укусил ее за бедро.
— Это чтобы лучше прижиматься к тебе, дорогой, — она села, чтобы снять лифчик.
Его глаза сверкали голубым светом.
— Какая у тебя сладкая грудь.
— Это чтобы соблазнить тебя, дорогой.
С рычанием он откинул ее обратно на кровать. Он втянул в рот сосок и принялся ласкать его.
Она застонала.
— Какой у тебя замечательный язык!
Он взглянул на нее, сверкнув глазами.
— Это чтобы вкусить тебя, — он покусывал ее живот.
Влага устремилась к ее бедрам как раз вовремя, чтобы встретиться с его любопытным, настойчивым языком. Через несколько секунд она уже извивалась и тяжело дышала. Он дразнил ее клитор с безжалостностью животного.
Она вскрикнула, когда оргазм пронзил ее насквозь. Он смотрел на нее с волчьей ухмылкой на красивом лице.
— Готова? — он двинулся между ее ног.
— Подожди, — она положила руки ему на плечи. — После того как я оделась как пастушка, у меня появилось странное желание покататься верхом.
Он усмехнулся и упал на спину.
— Седлай, дорогая.
***
Час спустя Ванда сидела в постели, расслабившись и попивая из бутылки холодную синтетическую кровь. Она вытянула ноги, чувствуя, как напрягаются больные мышцы. Она даже не могла вспомнить, сколько оргазмов испытывала за эту ночь. Это была одна долгая восхитительная, запретная ночь секса, смешанная с душераздирающими признаниями, которые делали занятия любовью еще более сладкими.
Она почувствовала приступ сонливости. Солнце, должно быть, уже приближалось к горизонту. Она отпила еще немного крови. Фил принес его ей на чердак. Он умылся в раковине и спустился в подвал, чтобы снова одеться.
По стуку ковбойских сапог и звону кастрюль она поняла, что он уже на кухне. Ее нос дернулся, уловив запах кофе.
Она надеялась, что у Робби уже было утро, где бы он ни был. Смертельный сон усыпит не только его самого, но и его мучителей. Его тело исцелится, пока он спит. Она надеялась, что и его разум тоже.