— Но…
Ванда с ужасом смотрела, как Шанна и Мэгги умчались прочь.
— Черт возьми! — она посмотрела на ребенка. — Притворись, что ты этого не слышала.
Малышка смотрела на нее широко раскрытыми от любопытства глазами.
Ванда вздохнула.
— Предполагаю, ты застряла со мной.
София издала чмокающий звук.
Ванда перехватила ее поудобнее и стала ждать. И ждать. Она коснулась щеки ребенка. Кожа была такой мягкой и свежей. В последний раз она держала ребенка в 1927 году, когда родился ее брат Йозеф. Она всегда считала его своим ребенком. Ему было всего двенадцать, когда он ушел вместе с отцом и братьями сражаться с нацистами.
Ее глаза увлажнились. Она умоляла его не уходить. Она умоляла его бежать с ней и их сестрами. Но он хотел доказать, что он не ребенок, что он уже взрослый.
Он был слишком молод, чтобы умирать.
— Привет, — поздоровался с ней молодой голос.
Ванда моргнула, прогоняя слезы.
Маленький мальчик с белокурыми кудряшками и голубыми глазами стоял рядом со столом с закусками. Он был одет в небольшой темно-синий костюм, но его рубашки отрчала, а галстуксбился набок.
— Я Тино, — он схватил печенье со стола и откусил его.
Она видела Константина Драганешти раньше, но никогда не разговаривала с ним.
— Я Ванда.
Он доел печенье и схватил другое.
— Вы знаете, что ваши волосы фиолетовые?
— Да, — по-видимому, маленькие дети не знают, что им стоит держаться подальше от людей с фиолетовыми волосами.
— Вы видели мою маму? — Тинодоел свое второе печенье. — Она велела мне прийти сюда, когда я устану танцевать.
— Шанне нужно было на минутку зайти к себе в кабинет. Она скоро придет.
Тино подошел к Ванде, с любопытством разглядывая ее.
— Что вы делаете с моей младшей сестрой?
— Понятия не имею.
Он наклонился, рассматривая лицо Софии.
— Я думаю, ты ей нравишься. Когда ей кто-то не нравится, она кричит, — он гордо выпятил грудь. — Никто не может кричать так громко, как моя сестра.
Ты еще меня не слышал, подумал Ванда.
— Хотите посмотреть, что я могу сделать? — спросил Тино, а затем исчез. — Та-да! — он снова появился, стоя на стуле рядом с ней.
— Вау, — Ванда уставилась на него. До нее доходили слухи о том, что сын Романа был особенным, но она не знала, что маленький мальчик действительно может телепортироваться. — Это удивительно.
— Я знаю, — он самодовольно улыбнулся. — Моя сестра не может это делать.
— Думаю, ты уже свосем взрослый, — горько усмехнулась Ванда, вспомнив, как быстро хотел повзрослеть Йозеф.
— Да, — Тино сел на стул рядом с ней. — У меня больше сил, чем у Софии.
— Сил?
Он кивнул.
— Она хочет помочь вам, но у нее не хватает сил. Хотите, я попробую?
Ванда настороженно посмотрела на него.
— Попробуешь что?
Тино положил маленькую ручку ей на плечо. Он сморщил нос, когда сделал это.
— Тебе очень больно.
— Я вампир. Мне не бывает больно.
— Это… старая боль, — прошептал он. — В вашем сердце.
Она почувствовала покалывание на руке в том месте, где Тино касался ее.
— Что ты делаешь?
И как, черт возьми, он узнал о ее боли?
Мальчик поморщился.
— Я стараюсь залечить вашу боль, но она так глубоко внутри.
— Нет! — Ванда встала с места, разорвав контакт с мальчиком. — Мне нужна моя боль. Это и есть я.
Проклятье, она живет с ней так долго, что не может представить себя без нее.
— Онна… Она держит меня в безопасности.
— В безопасности от чего?
— В безопасности… от бОльшей боли.
Тино выглядел смущенным.
— Я не понимаю.
— Это все равно что… сломать ногу. Боль напоминает мне, что нужно быть осторожной, чтобы не сломать другую ногу. Если бы у тебя была сломана нога, ты не хотел бы сломать другую, верно?
Тино потянул за скошенный галстук.
— Я не хочу никаких переломов ног.
Ванда печально улыбнулась ему.
— Ты такой милый, что хочешь помочь, но я… сломана очень давно. И я не знаю, как стать лучше.
— Ты должна захотеть стать лучше, — раздался низкий голос из-за растений в горшке.
Ванда ахнула, когда Фил появился в поле зрения.
— Ты… ты не должен шпионить за людьми, — ее сердце бешено колотилось. Как много он слышал? Неужели он действительно думает, что она не хочет чувствовать себя лучше? Она не мазохистка, черт побери. Она просто пыталась защитить себя.
— Я проверял периметр, — его взгляд медленно скользнул по ее телу, затем вниз по ногам, мимо ребенка у нее на коленях, и задержался на татуировке летучей мыши на ее груди. Его губы приподнялись.