Фил остановился в дверях, наблюдая за ней.
— Я должен убедиться, что с ней все в порядке.
Священник вздохнул и засунул бумаги обратно в портфель.
— Может быть, мы слишком поторопились, — он встал и положил в карман свои очки. — Я немного поволновался, когда она разбушевалась, но ты, кажется, вполне способен справиться с ней.
К сожалению, в эти дни Фил только и думал о том, как справиться с Вандой.
— Ты дал ей много поводов для размышлений. Пусть остынет.
Отец Эндрю кивнул и собрал свои вещи.
— Я буду на связи. Спасибо за твою помощь.
Он похлопал Фила по плечу и прошел в банкетный зал.
Фил помчался в противоположном направлении, разыскивая Ванду. Своим превосходным слухом он уловил слабый стук ее каблуков по мраморному полу.
Потом все прекратилось. Должно быть, она покинула коридор и вошла в комнату с ковровым покрытием. Но в какую комнату? К счастью, он мог также полагаться на свое превосходное обоняние. Он последовал за сладким цветочным ароматом ее геля для волос и проследил его до конца зала, где располагалась часовня.
Завтра вечером отец Эндрю ослужит мессу в часовне Роматек. Обычно присутствовало около двадцати вампиров, бывало больше, если они приходили за бесплатной синтетической кровью, предложенной позже в зале братства.
Фил остановился перед двойными дверями, ведущими в зал братства. Там остался запах Ванды, как будто она стояла там несколько минут, решая, что делать. Он посмотрел вниз на щель под двойными дверями. Все еще темно. С своим превосходным ночным зрением она не потрудилась включить свет.
Он тихо открыл дверь и проскользнул внутрь. Его ночное зрение тоже было превосходным, и он увидел несколько пустых столов с легкими закусками в середине комнаты и множество пустых стульев вдоль стен. Он обвел взглядом потолок. Никаких камер слежения. Что бы здесь ни случилось, это останется в тайне.
Ванда стоял у окна, глядя на звезды. Дверь тихо щелкнула, когда он закрыл ее.
Она напряглась, но не обернулся.
— Уходи.
Он поморщился от боли в ее голосе. Она либо плакала, либо была близка к этому. Он медленно двинулся к ней.
— Я беспокоюсь о тебе.
— Ты никогда не исполняешь приказы, верно? Я сказала, уходи, — она резко повернулась и свирепо посмотрела на него. — Я также просила тебя не лезть в мое прошлое, но ты сознательно шел вразрез с моими желаниями. Ты даже привел священника на встречу. Как ты мог? Ты не думаешь, что я достаточно облажалась? Ты хочешь выставить мои старые раны на обозрение всему миру?
Он остановился у стола.
— Твои раны очень глубоки. Даже Константин, ребенок, смог увидеть это.
Ее глаза потемнели, в их серых глубинах назревала буря.
— О да, давайте поможем бедной женщине, пока она полностью не обезумела. Мне не нужна твоя жалость, Фил!
Энергия ее сильных эмоций разбудила его внутреннего волка, вызвав в нем прилив силы. Боже милостивый, он хотел затащить ее на стол и показать, какая она красивая. Он сжал кулаки, чтобы сохранить контроль.
— Я чувствую многое по отношению к тебе, но ни одно из этих чувств не является жалостью.
Ее глаза сузились.
— Так вот в чем дело, не так ли? Твои восемь лет неразделенной страсти. Ты хочешь, чтобы я была психически здорова, чтобы ты мог трахнуть меня.
Он еще крепче сжал кулаки. Зверь внутри него побуждал прыгнуть на нее, но он — Альфа и хозяин зверя.
— Не оскорбляй меня, Ванда. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я хочу, чтобы ты была достаточно здорова, чтобы создать свое собственное будущее, вместо того чтобы барахнаться в своем болезненном прошлом.
— Это все? — она усмехнулась, а затем подошел к нему. — Как тебе такая новостья. Я прекрасно могу создать свое будущее. У меня есть вся вера и мужество, которые необходимы.
Она остановилась перед ним, вызывающе вздернув подбородок.
— Ложная бравада, — пробормотал он.
Она резко прижала ладонь к его паху.
— Тебе не кажется, что это неправда?
Он судорожно сглотнул. Ее пальцы быстро нашли его член. Сделать это было не так уж и трудно, так быстро он встал.
— Ты этого хочешь, не так ли? — она провела ладонью вверх и вниз по всей длине. — Ты хотел этого много лет.
Он зашипел.
— Я знаю, что ты делаешь. Ты избегаешь сути дела.
— Я чувствую суть дела прямо сейчас, — она сжала его.
Он застонал. Это было так приятно. Но он знал, что она использует секс, чтобы выплеснуть свое разочарование и выбить его из колеи. Это было не правильно. Это было великолепно. Он хотел большего.