Мне нравилось слышать звуки, которые он издавал, — практически рычание от его собственного удовольствия, которое он получал, удовлетворяя меня, — и которые вибрировали на моей порозовевшей коже.
— Поговори со мной, — сказал он мягким, приглушенным голосом.
— Не могу...
Это единственные слова, которые вырвались из моего рта. Учитывая, что мой рот застыл в форме «О», и мне удавалось лишь прерывисто дышать, оказалось чудом, что я смогла что-то произнести.
Я чувствовала его горячее дыхание, когда он говорил между полизываниями.
— Кончи для меня, Кэтрин. Кончи мне в рот.
— Да, да...
Мои руки легли на его голову, и я схватила его за волосы.
Я извивалась от щелчков его языка, оргазм сотрясал меня. Мышцы моего живота напряглись, расслабились, все повторилось снова, и мое тело дернулось, когда я упала головой на подушку и выкрикнула его имя.
Он застонал, что добавило вибрации, и оргазм усилился, сотрясая каждую клеточку моего тела.
Когда волны оргазма стихли, Уоттс остался на месте, целуя внутреннюю сторону моих бедер. Спустя мгновение он поднялся, и его рот обрушился на мой. Я чувствовала голод в его поцелуе — глубоком, страстном, жаждущем и нуждающемся.
Он встал на колени между моих ног и разорвал фольгированный пакетик с презервативом, затем расстегнул штаны, не сняв остальной одежды. Одна его рука была у меня между ног, большой палец поддерживал мое возбуждение. Я посмотрела вниз на свое тело и задержала взгляд на секунду, а затем взглянула на другую его руку. Он освободил свой член и схватился за него.
Раньше я никогда не видела, как мужчина касался себя. Я смотрела, как аккуратно он держал его, затем сжал крепче и двинул рукой к основанию члена, позволяя головке налиться. Глядя на него, чувствуя давление его пальца на мой клитор, я могла снова кончить только от этого.
Но он однозначно хотел другого.
Я смотрела, как он растягивал презерватив по своей красивой длине. Я могла слышать и чувствовать в ушах стук своего сердца. Я хотела больше. Мне нужно было больше Уоттса.
Моя голова почти откатилась, когда он положил руку на кровать рядом с ней. Его вес и сила, с которой он двигался, заставляли матрас смещаться. Мои руки лежали у меня над головой. Одной рукой Уоттс схватил обе мои руки, держа запястья вместе, как делал раньше с моими трусиками, но в этот раз он удерживал их сильными руками, не позволяя мне шевелиться.
Я смотрела ему в лицо. Его губы были сжаты, ноздри раздувались, а глаза жестко смотрели на меня с похотью. Я лежала под мужчиной, целью которого было иметь меня, обладать мной в сексуальном плане, приближающим себя к освобождению.
Его твердый член был зажат между моих ног, прямо напротив клитора.
— Уоттс.
Он внимательно посмотрел мне в глаза.
Я сказала:
— Сделай это. Пожалуйста.
— Мне нравится, когда ты умоляешь о моем члене.
Без предупреждения, он скользнул в меня. Я ахнула. Он растягивал меня, толкаясь дальше, глубже, сначала медленно, а затем двинулся до упора.
Он вышел не полностью, медленно удаляясь от меня. Затем вновь вошел, на этот раз быстрее и глубже, его бедра бились о мои.
Он сидел, его член был глубоко во мне, и смотрел вниз на меня, затем начал раскачиваться вперед и назад.
— Ты так охуенно ощущаешься, — сказал он. — Ты выглядишь так охуенно невероятно.
Уоттс посмотрел вниз на то, как скользил в меня и обратно.
Все, что я могла делать, — глубоко дышать. Мне нечего было сказать. Я просто хотела, чтобы он не останавливался.
— Тебе нравится мой член внутри тебя?
— Д-а-а.
— Скажи мне, Кэтрин.
— Мне нравится твой член.
— Скажи мне, что тебе нравится, когда мой член трахает твою тугую киску.
Я глубоко вдохнула, дав себе возможность произнести слова, которые он хотел услышать.
— Мне нравится чувствовать внутри твой большой член.
Разговоры, подобные тем, которые мы вели в электронной переписке — или даже грязнее — сводили меня с ума, и я чувствовала приближение оргазма. А потом быстро кончила, выгнув спину и сжимая пальцами простынь. Я почувствовала, как дернулся его член, затем начал пульсировать и снова дернулся, а затем Уоттс произнес:
— Блядь, я собираюсь кончить, Кэтрин.
Я смотрела, как он наблюдал за своим членом, двигающемся во мне.
Его лицо покраснело.
Глаза прищурились.
Вены на его шее вздувались, мышцы груди и живота напряглись.
Тело Уоттса напрягалось в удовольствии, пока он мощно двигался внутри меня. Это выглядело так, будто наши тела слились воедино. Какую-то мимолетную секунду я думала о том, что, если от подобной интенсивности мое сердце остановится, биения сердца Уоттса должно хватить, чтобы поддерживать жизнь в нас обоих.