— Мама! — зову её. Но она печально опускает голову, замечаю на её лице слёзы, я снова ускоряю свои шаги, затем вдруг передо мной появляется девушка, та, что облила меня кислотой. Как и тогда, я успеваю отскочить в сторону, но и здесь она достигает своей цели. Бедро жжёт, но нет той боли, что я испытала на самом деле. Чувствую, как сердце стало колотиться с удвоенной силой, и в этот момент я распахиваю глаза, сажусь на своей кровати. Пытаюсь отдышаться. Руки трясутся, поэтому я прижимаю их к себе, чтобы унять её, то волнение, слишком сильно сковало сердце. Я скучаю по маме, очень. Последний раз мы виделись с ней почти пять лет назад. Тогда она посадила меня на самолёт и отправила к отцу, я спрашивала её зачем, но она ничего не отвечала, лишь крепко прижала к своей груди, убаюкивала у всех на глазах. Меня пригласили в качестве модели поработать на родине, я до последнего оттягивала этот момент, но потом как гром среди ясного неба мама заявила мне, что это отличная возможность вырваться из жизни, в которой мы оказались по непонятной мне причине. И вот, мы стоим обе в обнимку, мама напевает мне детскую песенку, словно вновь я для неё стала маленькой девочкой — единственным ребёнком, которого она родила живым. Каждый момент стоит ценить в то время, когда он свершается в эту секунду. Мы привыкли к тому, что жизнь течёт по тихой реке, но это не так. На каждом повороте есть свои трудности и перепады. Если бы я знала, что то материнское тепло будет последним, и больше у меня не будет возможности с ней поговорить, вернуться обратно — то запечатлела в памяти наши секунды, или совсем передумала её оставлять. Отец отобрал у меня всё, с помощью чего могла бы связываться с мамой. Иногда закрадываются мысли, что девушка модель была подослана мне им самим. Мысль есть, и она не даёт мне покоя. Его свирепый взгляд, обращённый на каталоги в журналах, где я позирую фотографу, буквально прожигал бумагу насквозь. Бесконечная борьба быть свободной от него в итоге привела к тому, что я оказалась в его доме. Отец приходил в ярость, что я позорю честь семьи, выставляя своё тело напоказ, и не важно в каком виде: будь это купальник или паранджа.
— Это неслыханно, чтобы семья Рашид обзавелась проституткой! — орал на меня, как только я переступала порог дома после долгих съёмок. Наставляет на меня свой палец, постоянно тычет носом по самым больным местам: — Я предупреждал тебя, Амина, и не раз, — в нём столько ярости и злости, создаётся не самая лучшая дремучая смесь. — Прекрати позорить меня, иначе, пожалеешь во сто крат. Аллах видит твоё неповиновение, он все записывает. И когда придёт твоё время, — бьёт себя по плечам, — спросит, как ты жизнь прожила и была ли честна с остальными. Ты позоришь не только себя, — замолкает. Что-то обдумывает. — Подумай о своих младших сёстрах, зная твой образ жизни, кто их захочет взять в жены!? — срывается на крик.
— Я не делаю ничего такого, чтобы могло осрамить твою семью, отец, — спокойно отвечаю ему, но эти слова не возымели на него никакого эффекта.
— Ещё как позоришь, Амина. Ещё как.
— Отдай мне мои документы, и я вернусь к матери, если ты переживаешь за будущее своих остальных дочерей, — намеренно выделяю себя из общего числа его детей. Отец уставился на меня, нервно трясёт рукой, поднесённой к лицу.
— Нет. Ты моя кровь, и жить ты будешь со мной, а не с матерью.
Таким образом, отец ссылается на свои обычаи, в которых прописано, что дети, рождённые в браке, после развода остаются с отцом и мать не имеет никакого права заявлять свои права, так как в Коране сказано, что семя, данное женщине для зачатия, это подарок Аллаха, за все испытания, которые ей предстоит пройти во время родов, после которого она обретёт счастье в материнстве, если сумеет сохранить семейный очаг.