— После того, как наши отцы заключат договор, — прерывает тишину Самир, я приподнимаюсь, опираясь на локти. — Я немедленно заберу тебя в свой дом, отныне ставший и твоим тоже, рухи. — Наклоняется и запечатлевает сладкий поцелуй, скрепляя им свои слова обещания.
Глава 8
Самир
Слышу отдаленный звук приближающегося утра, по всему городу эхом расползается ранняя молитва. С лучами солнца каждый мусульманин отдает часть своей души, соединяясь с Аллахом. Через молитвы, через сердце, прося прощения за грехи, как будущие, так и прошлые. Я же стою под душем, вода смывает любимый запах моей Амины, унося за собой нашу первую ночь, для себя решил, что это единственный раз, когда я её отпустил. Опираясь руками о стеклянную перегородку, вспоминаю каждую секунду, когда касался её девственного тела, теплого, шёлкового, настолько мягкого, любая ткать могла бы посоревноваться, но осталась бы в проигрыше. Амина лёгкий лепесток розы — нежная, ранимая, отдающая все до последней капли, но и сильная, словно шипы на стебле, сражается за право быть в числе первых, на самом видном месте. Улыбаюсь от одного только воспоминания, когда страсть затуманила глаза нам обоим, когда границы перестали существовать так же, как и наши обычаи и традиции. Были только наши сердца и души, переплетающиеся между собой и скреплённые той самой печатью Аллаха. Теперь во что бы то ни стало, Амина будет жить со мной, не позволю ни единой секунды провести вдали от неё. Пусть все случилось иначе, не по правилам, но на то они даны, чтобы их нарушать, и делать более преступными, запретными, желанными.
Мои мысли прерывает доносящийся из комнаты звук вибрации телефона, выключаю кран холодной воды, которая остужала мои распаленные чувства, обвязываю полотенцем бёдра, потрудившись вытереться полностью, никогда не любил так делать, вода должна иссохнуть на теле сама, даруя свежесть телу, словно насыщает его чистым воздухом. Подхожу к танцующему телефону, на экране высветился портрет Максима.
Чего вдруг Бесов звонит с утра?
По спине пробежался холодок, как острые иглы, входящие в меня, так осторожно, не причиняя боли сейчас, но определено напомнят о себе чуть позже. Принимаю вызов, ставя на громкую связь.
— Салам алейкум, Максим, — приветствую друга. Он же прерывает мои приветствия и со зловещим голосом задаёт единственный вопрос, который приводит меня в ступор.
— Самир, какого хера, ты мне дал эту зацепку? Это же твой дядя!? Ты совсем сбрендил?
Сажусь на край кровати, переключаю телефон и подношу к уху.
— Ты что несёшь? — теперь уже я срываюсь почти на крик.
— Я что несу? Тебе жить надоело, а, Самир? — Максим не успокаивается, а наоборот ещё больше приходит в ярость. — В какие игры ты играешь?
— Максим, остановись, — встаю с кровати, и нервно прохаживаясь по комнате, пытаюсь сопоставить, что к чему. — О каком дяде ты говоришь?
Максим рассмеялся истерическим хохотом, всегда пугал нас, когда ещё ребятами нарывались на проблемы, а сейчас, когда превратились в мужчин, его голос обрёл жесткость и грубость, создавая эффект, будто реально в нем живёт бес, желающий вырваться наружу.
— Да о том самом, который вроде должен быть на том свете, — с сарказмом выговаривает Максим. Я встал, словно прирос к полу, получая удар по голове в переносном смысле.
— Ничего не понимаю, — вслух произношу слова, которые крутятся на языке.
— Вот и я в ступоре, друг, — слышу в трубке шелест бумаг, Бесов роется среди своих документов, затем, найдя то, что искал, продолжает, — Возле убитого шейха, помимо его крови, эксперты нашли ещё постороннюю, взяли на анализ, затем прогнали по базе данных, как живых, так и мёртвых. Но, как уже догадался, среди наших совпадений не оказалось, — Максим замолкает, ждёт моего комментария.
— Но ты воспользовался нашей базой, — заканчиваю за него.
— Да, — коротко отвечает, — и был крайне удивлен, увидев фотографию твоего ещё молодого дяди, значившегося, как без вести пропавшего. Тебе есть, что ответить на этот счёт?
Я сажусь прямо на пол, одной рукой держу телефон, крепко прижимаю к уху, сжимаю корпус так, что тот начинает жалобно хрустеть, а другой рукой подпираю голову.
— Что было в зацепке? — я пытаюсь вспомнить, что именно передал Максиму, среди них не должно было никаких упоминаний о случившемся.
— Только то, что ты хотел мне передать, — с суровостью в голосе, отвечает Максим. — Я не хочу вдаваться в подробности, — друг замолкает, обдумывает следующие слова, со свистом выдыхает, — предупреди своего отца, что имеет место быть шантаж, запугивание, либо кто-то ожил, и жаждет мести, — на последнем слове Максим хохотнул, — вот уж не думал, что мертвецы способны оживать, Самир, по крайней мере в моей практике такого ещё не было.