Подъезжаю к дому, где проживает семья Амины, намереваюсь поговорить с её отцом, назначить калым с его стороны, обговорить все детали, чтобы после у семьи жены не было никаких обид. В голове так и не укладывается эта мысль, что я приехал просить руки у господина Фархада. Конечно, я знаю, что он далеко не из бедных людей, но за свою дочь он попросит самую максимальную цену. А главное, мне бы хотелось поговорить с Аминой, возможно, она вовсе не готова к такому повороту событий, но это единственный способ уберечь её от рук Бахтияра.
— Господин, Кхан, — приветствует Фархад, затем приглашает меня в дом, направляясь в его кабинет. Уверен, до него уже дошли слухи о моем предстоящем визите. — Не ожидал вас так скоро.
— Салам алейкум, — приветствую его в ответ и кланяюсь, выражая почёт и уважение. — Я к вам с деловым предложением. Но, с вашего позволения, хотел бы сначала переговорить с Аминой, — прошу у её отца личной встречи. Фархад уставился на меня, будто бы я оскорбил его этими словами, затем я добавляю: — Конечно же, в присутствии её матери или сопровождающей.
Фархад кивнул, затем позвал одну из прислуг, велел пригласить Амину и его первую жену Рамилю.
Пока мы ожидали их в кабинете, хозяин предложил чай, приготовленный из тростникового волокна и листьев лаванды, вкус совершенно неожиданный: из сладко терпкого сочетания, напиток раскрывался цветочным ароматом.
— Я слышал о вашем конфликте с кузеном, — начал Фархад, наслаждаясь вкусом чая, затем смотрит мне в глаза, ищет свои собственные ответы, на которые даже у меня нет и своих. — Ты ведь знаешь, что Амина не чистых кровей.
Я киваю головой, затем, поставив на столик чашку, сложил перед собой руки, обдумывая слова, которые хочу произнести в слух.
— А разве сейчас это имеет значение?
Фархад не двусмысленно уставился на меня, на лице удивление.
— С каких пор правящая династия принимает не чистых? — вопросом на вопрос отвечает мужчина. Затем усмехается и тоже ставит на стол чашку.
— Разве мы говорим об арабских скакунах, раз вы сравниваете своё же дитя, — отвечаю Фархаду. Он, немного обдумав свой ответ, вздохнув, отвечает.
— Глупо считать, Самир, что это сравнение абсолютно эгоистично с моей стороны, — разводит руками, — но такова реальность, друг мой. Женщины всегда подобны товару, и чем чистокровнее её родословная, тем выше цена.
Меня возмущает сам факт, что Фархад ведёт со мной переговоры, будто продаёт свои услуги. Этот человек всегда был мне омерзителен, а сейчас это чувство утроилось. Амина никогда не говорила о своей семье и жизни в целом, возможно, просто я не задавал ей подобных вопросов. Теперь мне дико не хватает этих крупиц, чтобы защитить девушку от лап своего кузена, и похоже ещё и от отца.
— Но она же ваша дочь, неужели вас смущает сам факт, что посмел назвать своей невестой?
— Вот именно, посмел, — Фархад уставил на меня указательный палец, — Самир, вы совершенно забыли об истинных традициях нашей страны. Живёте по современным меркам, — затем замолкает, — Амина выросла не здесь, и некоторые обычаи для неё до сих пор в диковинку. Конечно, для меня это честь, если её мужем станет один из вас…
Не успев дать ему договорить, прерываю.
— Что значит один из нас?
— Династия Кхан действительно устоявшаяся, и мне это только на руку, — пожимает плечами.
— Не понимаю, о чём вы, — продолжаю смотреть на Фархада, жду его продолжения, но он молчит.
— Мне не важно, кто возьмёт её в жёны, ты или Бахтияр, — вот так просто говорит Фархад, словно не о дочери идёт речь, а о скоте, выставленного на базаре. Мне стало противно, хотелось встать и врезать старику за такие обидные слова, произнесённые о своей собственной дочери. — В любом случае, Амина получит вашу фамилию, возможно, даже подарит наследника. Кто знает?
— В чём же ваша выгода, — если Фархад решил играть в партию, тогда и я составлю ему компанию. Не дело, когда оппонент остаётся в одиночестве. Фархад вновь ухмыляется, кладёт ногу на ногу, хозяин почувствовал своё преимущество, но пока сам не знает, что это далеко не так.