— Жду твоего отца и советника, но не раньше, чем через три дня. Даю тебе эти дни на размышления, — с ухмылкой произносит свою речь, — вдруг всё-таки одумаешься.
— Моё решение не подлежит обдумыванию, господин Фархад, — киваю головой. — Если передумаете вы, — я замолкаю, смотрю на Амину, а она на меня, — тогда я выкраду её. И у вас уже не будет никаких прав ставить мне условия, и уж о королевском титуле вы навсегда забудете.
С этими словами я покидаю дом своей невесты. По пути к своему, набираю на приборной панели автомобиля, номер телефона своего друга.
— Салам алейкум, Максим, ты ещё в Абу-Даби? — с ходу задаю вопрос. В телефонной трубке слышу дыхание, затем последовал ответ:
— Самир, что конкретно тебе от меня нужно, — коротко и ясно Максим обрубает меня на полпути, бес действительно пребывает в собственных проблемах.
— Насколько помню, ты сейчас по обмену тут, — начал я, Максим перебивает.
— Что-то я не помню, чтобы говорил об этом тебе, — затем снова молчит, — Опять в игрушки играешь? — отчитывает меня друг.
— Ну, ведь должен же был я знать по какому поводу мой друг ошивается в моих краях, — отшучиваюсь, — а если серьёзно, мне нужна твоя помощь.
— Уж кто бы мне помог, — на выдохе произносит Максим, я уставился на панель, не веря своим ушам, что услышал от беса крик безысходности.
— С тобой все в порядке? — задаю ему вопрос.
— Более чем. Не бери в голову. — Вот теперь я узнаю своего друга молчуна. — Могу подъехать через пару часов. Будет удобно?
— Конечно, жду. — Отключаю на руле кнопку звонка и продолжаю давить на газ, по трассе скорость совершенно не ощущается, и бывает так, словно ты паришь, если полностью погружаешься в это чувство, кажется, время становится не подвластным, но это не так. Время всегда имеет власть над человеком. Пока в настоящем не изобрели машин, благодаря которым мы могли бы путешествовать, и возможно, я бы с удовольствием ею воспользовался, чтобы исправить всю отцовскую заваруху. Подъезжаю к своему дому, ставлю машину во дворе, всегда так делал, хотя мама не любит, когда вид красивых клумб портят железки. Но со стороны мужчины можно ответить и так: это трава портит всю картинку дома и двора, и тем более украшение в виде спорт кара. Сам себе усмехаюсь под нос, хотя душа болит за Амину. Если её отец постоянно терроризирует свою дочь, не понятно, почему мстит за мать и чем вообще ослеплён, ведь Амина — это драгоценный камень, душа, светлая и добрая девушка. И ведь она права, каждый по-своему выживает, Аллах наградил её исключительной красотой, и она смогла ею временно обеспечить жизнь, пока отец снизошёл до неё. Хочу оставить напоследок эту мысль, более детально разобраться и понять истинную причину. Когда я впервые познакомился с Аминой, девушка показалась душевно раненной, но я был слеп тогда, потому как мысли были забиты семьёй Верховских. И упустил момент, ту связь, которую я нашёл, когда, Амина чуть не погибла от передозировки снотворного. Мне показалось, если с ней случится несчастье, то я навсегда потеряю смысл бороться за попытку быть счастливым, но если для Амины счастье — это стать свободной, то кто я такой со своими желаниями, сделаю всё, что потребуется, чтобы она смогла стать счастливой.
— Мама, — кланяюсь перед ней, целую в обе руки. — Я думал, что вы покинули мои владения, ведь отец вернулся.
— Самир, дорогой, я ждала твоего приезда, чтобы поговорить о вчерашнем, давай пройдём в дом, — затем смотрит на мою машину, хмурится, — опять весь вид испортил.
Мы вместе рассмеялись и вошли в гостевую, расположившись на диванах в куче подушек, мама разлила в чашки, заранее приготовленный, чай,
— Не понимаю, как ты успеваешь превращать моё холостятское убежище в дом, будто здесь живёт гарем, — принимаю чашку, благодарю её. Мама, словно наказывает меня, пару раз тряхнула указательным пальцем.
— Уж теперь твой дом действительно наполнится женским ароматом, — начала она, — полагаю, ты уже съездил к Амине?
Согласно киваю головой, но молчу.
— Думаю Фархад не сразу дал согласие, — мама задумчиво разглядывает свою чашку, выискивает всю правду, испив глоток напитка, — Самир, ты действительно намерен жениться, или есть подтекст?
— Амина благородная девушка, которою мы знаем уже не первый год, она добрая и искренняя, в отличие от тех, которых пытаются со мной сосватать.
Мама смеётся, затем встаёт и садится рядом.
— Я рада, что твои глаза, наконец, раскрылись, пусть даже и таким образом, — в голосе грусть.