— На, милая, выпей.
Она выпила и говорит:
— Друг ты мой любезный, теперь я твоя.
— Вот какие пустяки: вся моя! Что-нибудь есть и мужнино!
Она обернулась нему жопою и говорит:
— Вот ему, блядскому сыну, — одна жопа!
Потом пошли купцы к той жене, которая не плакала, а смеялась. Пришли под окошко и смотрят: перед иконами горит лампадка, а она стоит на коленях усердно молится да приговаривает:
— Подай Господи, моему мужу в пути всякого благополучия.
— Ну вот, — говорит один купец другому, — теперь поедем торговать.
Поехали на ярмарку и торговали очень хорошо, такая удача в торговле была, какой никогда не бывало! Пора уж и домой. Стали собираться назад и вздумали купить своим женам подарки. Один купец, у которого жена Богу молилась, купил ей дорогой парчи на платье, а другой купил жене парчи только на одну жопу.
— Ведь моя одна жопа!
Приехали и отдали женам подарки.
— Что ж ты купил эдакой лоскут? — говорит жена с обидой.
— А ты вспомни, блядь, как сидела ты с любовником и говорила, что моя только жопа, ну я свою часть и нарядил! На! Сшей парчу на жопу да носи!
Ходил охотник по лесу, ходил-ходил и ничего не убил, нарвал орехов и грызет. Попадается ему навстречу леший:
— Дай, — говорит, — орешков.
Он дал ему пулю. Вот леший грыз ее, грыз никак не разгрызет и говорит:
— Я не разгрызу!
Охотник ему:
— Да ты кастрированный или нет?
— Нет!
— То-то и есть! Давай я тебя кастрирую, сразу станешь грызть орехи.
Леший согласился. Охотник взял, защемил ему хуй и муде между осинами.
— Пусти, кричит леший, — пусти! Не хочу твоих орехов.
— Врешь хочешь, будешь грызть!
Вырезал ему яйца, выпустил и дал настоящий орех. Леший разгрыз.
— Ну вот, ведь я говорил, что будешь грызть!
Пошел охотник в одну сторону, а леший пошел в другую сторону и грозит ему:
— Ну ладно! Придешь в баню, я сыграю с тобою шутку!
Пришел охотник домой, сел на лавку и говорит:
— Ох, жена! Устал, поди-ка ты баню натопи.
Баба пошла в баню, натопила и прилегла на полке. Вот приходят два охотника и говорят между собой:
— Давай-ка сожгем баню.
— Нет, давай вначале посмотрим, такая ли у него рана, какую он у тебе сделал?
Посмотрели.
— Ну, брат! У него еще больше твоей, видишь, как рассажена, больше шапки, да какая красная!
И пошли они прочь — в свой лес.
Был-жил мужик, у него была дочь. Говорит она отцу:
— Батюшка, Ванька просил у меня поеть.
— Э, дурная, зачем давать чужому, мы и сами поебем!
Взял гвоздь, разжег в печи и прямо ей в пизду и вляпал, так что она три месяца ссать не могла! А Ванька повстречал эту девку да опять начал просить:
— Дай мне поеть.
Она и говорит:
— Нет уж, Ванька! Меня батюшка поеб, так пизду обжег, что я три месяца не ссала!
— Не бойся, дура! У меня холодный кляп.
— Врешь ведь, Ванька! Дай-ка я пощупаю.
— На, пощупай.
Она взяла его за хуй рукою и закричала:
— Ах ты, черт эдакий! Видишь горячий: макай в воду.
Ванька стал макать в воду, да с натуги и забздел.
А она:
— Видишь зашипел! Ведь сказала, что горячий, так еще обмануть, вор, хочешь.
Так и не дала Ваньке.
Жил-был мужик, у него была жена, дочь да два сына — еще малые ребята. Раз пошла мать с детьми в баню, собрала черное белье и начала стирать его, стоя над корытом, а к мальчикам-то повернулась жопою. Вот они смотрят да смеются:
— Эх, Андрюшка! Посмотри-ка, ведь у матушки две пизды.
— Что ты врешь! Это — одна, да только раздвоилась.
— Ах вы сопливые черти! — закричала на них мать. — Видишь что выдумали! Пришла баба в избу, легла с дочкою на печь, и стали между собою разговаривать.
— Ну, дочка — говорит мать, — скоро тебя замуж пора отдавать; будешь тогда с мужем жить, а не с нами…
— Если это так, я и замуж не хочу!
— Что ты, что ты, глупая! Да чего тебе бояться? Все девки этому радуются.
— Да чего радоваться-то?
— Как чего? Переспишь с мужем первую ночь, променяешь тогда и отца с матерью на него, понравится тебе слаще меду и сахару.
— Отчего же, матушка, так сладко и где у них эта сладость?
— Ах ты какая глупая! Ты ходила маленькою с отцом в баню-то?
— Ходила, — говорит дочь.
— Ну, видела ты у отца на конце зарубку?
— Видела, матушка!
— Вот это и есть самая сласть.