ГЛАВА II. Кошмар моей жизни
Очнулась в своей кровати, на чердаке, взмокшая от нахлынувших на меня эмоций. Будто и не было ничего, только сон, но впервые в своей жизни, я видела подобное, неужели это происходит в моей голове, только какой нечистый нашептывает подобное? Я ведь о таком раньше не знала, откуда взяться моей фантазии? Было еще достаточно рано, но я побоялась снова ложиться, чтоб еще какая чертовщина не приснилась, так и пролежала, разглядывая брусчатый потолок, на котором покоилась черепица, если начнутся дожди, боюсь, что это ненадежное перекрытие, чтобы от них спастись. Я спустилась к завтраку прилежно одетая, вот только совершенно не отдохнувшая, тетушки встретили меня учтивыми кивками, и дальше принялись за работу. Они работали до завтрака, завершая кое-какие срочные заказы, а потом решили приняться за следующую работу. Моя недоделанная простынь напомнила о своем обязательстве, я тоже принялась за шитье, хотя руки все время опускались и я размышляла об увиденном, помнила в деталях ночной кошмар и не могла понять почему это приснилось мне, может виной всему переезд, но ладно бы я видела длинную, бесконечную дорогу, страшный дом или строгих тетушек, но такое... Кажется, мою заминку заметили и громким покашливанием напомнили, что до завтрака еще что-то должна сделать. Простынь я дошила, чуть не опоздав к завтраку, но зато мы с чувством удовлетворения от проделанной работы сели кушать, прежде молясь во благо Всевышнему, что он дал нам сегодня кров и пищу, и мы не попрошайничаем где-нибудь на помойке. Тетушки серьезно относились к подобному ритуалу, ну а я подумала, что это теперь будет всегда касаться меня. После завтрака, тетушка Роза взяла меня с собой в свою комнату, видимо, что поговорить, она мне не казалась такой строгой, как мисс Смоул, от того я быстрее прониклась к ней симпатией. - Милая, раз мы теперь одна семья, думаю, между нами не будет секретов? - она взглянула на меня так, что я вся внутри похолодела, но почему моя родственница так странно со мной разговаривает, неужели она кое-что знает о снах, ах, вот и расплата наступила. - Да, я не знаю... а что вы хотели узнать? - Прежде, дарил ли тебе наш брат какие-то подарки? - Когда я была маленькой, он часто привозил мне миленькие безделушки и куклы, но они все остались в том доме, я ничего не брала. - И это все? но ты же повзрослела, неужели отец не подумал, что юной девице не нужны безделушки, разве что, если это не украшения? Я поразмышляла, мой отец действительно не баловал меня особыми подарками, в последнее время так уж точно, но я никогда не требовала себе чего-то определенного, а потом у него уже не было возможности. Хотя кое-какие украшения у меня были, но достались они от мамы, и были переданы мне по наследству, их я собственно и забрала - серебряная заколка, брошь и золотой крестик. Об этом я и поведала тетушке, она довольно кивнула мне, а потом мы занялись своей работой. Мисс Сюзанна Смоул решила, что я вполне могу выполнять самую простенькую работу и теперь меня ожидало уже три простыни, их нужно было сшить до завтра. Я принялась за работу, раньше мне не приходилось задумываться, что это так сложно - добывать средства для существования, этим занимался отец, а я исполняла роль дочери, которой все подносилось на блюдечке. За делом наступил обед, и снова подали овсянку, но на гарнир были тушеные овощи, я даже не поняла что именно, но вкус у них был отвратительный. Потом мы выпили кофе с кусочком поджаренной булки и снова работать, к вечеру мои проколотые пальцы еле держали шитье, а еще оставляли маленькие следы, от чего мисс Смоул принялась меня отчитывать. Кажется, я даже расплакалась, но меня никто не утешал, а работа не ждала, я принялась за шитье, размышляя, как трудно девушке порой бывает, особенно, когда она осиротела. Вечером мы шили подле одинокой свечи, мои глаза уже болели от работы и напряжения, от чего в висках стучали молоточки. Женщины тоже устали, я услышала это в раздраженном голосе мисс Розабэйл. - Сюзанн, дорогая сестра, может передохнем от работы и выпьем немного кофе, я устала, моя спина болит. - Нет, Роза, мы должны закончить до завтра или ты забыла уже? - Не забыла, - она картинно надула губки, - я понимаю, как ты стремишься, чтобы нам побольше заплатили, но думаю, кое-кто тоже может сейчас выручить с деньгами. Мы вместе со старшей тетушкой уставились на мисс Розу, о чем это она. - Я тебя не понимаю, сестра. - Я говорю о нашей дорогой Терезе, она может помочь с деньгами. Я открыла рот от удивления, чем же сейчас могла помочь моим тетушкам? Мисс Смоул тоже взглянула на меня, потом обратила взор на сестру. - У нее есть украшения, она может их заложить, это вполне правильный поступок, учитывая, что теперь Тереза кушает с нашего стола. - Но у меня все три украшения, как воспоминание о матери. - Вот именно, воспоминания нужно оставлять в прошлом, а тебе должно быть стыдно, что ты лишаешь нас средств, теперь Бесс будет закупать больше продуктов, а мы дольше горбатиться. Я положила руку на платье, сквозь ткань нащупала маленький крестик, неужели это маленькое украшение мне придется заложить, ведь потом не смогу его выкупить? На глаза навернулись слезы, я расплакалась, усталость и безысходность дурно повлияли на мое настроение, но тетушки смотрели на меня без тени сожаления. Мисс Роза спокойно стала рассуждать, сколько они выручат, если завтра же заложат мою брошь и заколку, а на послезавтра - крестик, эта женщина даже не спросила, согласна ли я расстаться со своими сокровищами, но понимание того, что придется с ними расстаться, прочно укрепилось в сознании. Я теперь полностью зависима от воли моих теток. Это был трудный день и закончился он печально: когда силы полностью оставили тело, я ползла к себе на чердак, и так хотелось скрутиться калачиком, как любила это делать в детстве, но тогда меня всегда кто-то утешал, а теперь придется жить среди бездушных женщин и становится такой же. Меня накрыла тьма, мозг боролся с непонятным недугом, но скорее это было полное бессилие, я не могла уснуть, все еще вспоминая тот разговор тети Розы: эта женщина поступила со мной нечестно, отбирая то дорогое, что еще осталось в память о родителях. Но если буду возмущаться, то придется искать себе новый дом, а куда мне податься кроме этого особняка? Наверное, после этого, я уснула, и... попала в знакомую комнату. Ничего не изменилось: вокруг были разбросаны мягкие подушки, расстелены восточные ковры, от чего создавалась иллюзия пребывания на востоке. Единственно, знакомая парочка уже не сверкала наготой - они были одеты, правда их одежды существенно отличались от принятых - на дамочке было что-то на подобии прозрачной ночной рубашки, перетянутой на талии поясом и никакого корсета или исподнего. Мужчина был одет в просторную рубаху и зеленоватые штаны, перевязанные широким поясом. Но хоть так они не сидели передо мной нагими. - Иди сюда, крошка наша, присаживайся, - миролюбиво потянула руки Саима. - Не стесняйся, откушай с нами... В мгновении ока перед нами возник небольшой овальный столик, на котором уже расставлены были различные яства, от мясных рулетов до сладкой пахлавы. Аромат еды окружил меня, слюни наполнили рот, противостоять подобному искушению не было мочи, хоть во сне я наслажусь вкусной едой, если в бытности мне придется питаться овсянкой. Вот только незадача, обычных стульев здесь не было, Деймон и Саима восседали на подушках, которые окружали их со всех сторон, для меня тоже была выложена горка, но тогда я могу показать неприкрытые щиколотки, что совсем неприлично для воспитанной девушки. Я застыла в нерешительности, раздумывая как выкрутиться из щекотливой ситуации. Но этим двоим надоело надо мной посмеиваться: - Мы тебя не покусаем, садись как тебе удобно... В том-то и дело, что придется сесть по-восточному (я видела на картинке в книге сказок «Тысяча и одна ночь»), я к подобному не привычна, даже ноги так сложить не смогу. Я пыталась спуститься грациозно, но еще с детства не обладала тем изяществом, в общем, могла пребольно плюхнуться на свое мягкое место, но в последний момент позади возник Деймон, и бережно меня усадил. Даже понять не могу, как так у этого джентльмена получилось перехватить даму, и не упасть вместе с ней, но судя по озорному взгляду Саимы, он предпринял кое-какие маневры неизвестные мне. Я старалась, чтобы мои ноги не показывались, накрыла их подушками, и только тогда удостоверилась, что твердо сижу на полу. Еда казалась просто божественной, а если учесть, что я проголодалась и истосковалась по нормальной пище, то с таким наслаждением вкушала нежнейшее мясо на серебряном подносе, хотя старалась есть, как приличная девушка, увы, напихала рот уж чересчур. Мои собеседники меня не торопили, они терпеливо попивали вино, которое мне тоже было предложено, но отклонено от употребления. Зато сварили кофе, невидимый слуга его принес, я только отвернулась на мгновенье, вытереть руки и рот предложенной белоснежной салфеткой, а заварник уже благоухал богатым ароматом терпкого напитка. Только потом Саима принялась меня расспрашивать: - И как тебе новая жизн